Философия/ 2. Социальная философия

К. ф. н. Карпова Н. П.

Московский государственный областной университет

Динамика ценностей студенческой молодежи

в контексте социальных трансформаций

Раскрывая социальный облик студенчества, следует учитывать глубокие изменения, происходящие в самом обществе: трансформацию его основных институтов, стратификационных характеристик, основных смыслообразующих ценностей.

С начала 1990-х годов усилилось социальное неравенство в студенческой среде. Часто оно обусловлено социально-территориальными причинами. Сократился приток в вузы выпускников общеобразовательных школ (исключение – педвузы) и возрос – выпускников специализированных классов, гимназий. Возросло неравенство в получении высшего образования в зависимости от места жительства. Сократилась доля студентов – жителей села. Их шансы поступить в институт оценивались в 10–12 раз ниже: сказывался реальный разрыв в качестве довузовской подготовки и формирующийся на этой основе своеобразный «комплекс провинциальности». Более доступными для абитуриентов – жителей других городов и районов областей стали технические и гуманитарные специальности, наименее доступны – социально-экономические. Особенно эта проблема ощущалась абитуриентами-девушками [1, с. 57].

С начала 1990-х годов стал усиливаться разрыв в шансах получить высшее образование для молодежи из разных типов поселения, что стало угрозой воспроизводству кадров молодых специалистов. И хотя студенты из малых и средних городов после окончания вуза чаще стали возвращаться в родные места, все-таки просматривается опасная перспектива: катастрофическая нехватка в городах и районах области высококвалифицированных кадров по многим специальностям. Это во многом обусловлено хроническим недофинансированием местных органов, которые по причине кризисного состояния многих градообразующих предприятий не обеспечивают молодых специалистов жильем. Наибольшие изменения в социальном статусе студенчества в последние два десятилетия связаны с семейным положением. Сократилось число студентов, состоящих в браке и имеющих детей. На эти перемены существенно повлияли изменения в половой морали молодежи и студенчества, что изменило отношение к добрачным, брачным и внебрачным сексуальным контактам.

Все новые черты проявились в образе жизни студентов, системе ценностей, социальном происхождении студенчества. Изменились взаимоотношения студентов с государством (невостребованность многих специальностей, отсутствие обязательного распределения и «отработок» после окончания вуза и т. д.), с преподавателями, с родителями. На статус студента в силу расширения платных образовательных услуг, введения платного обучения существенно стал влиять уровень обеспеченности семей родителей студентов. Стало меняться отношение молодежи к богатству и бедности, возросло ощущение социальной несправедливости и неприятие резкого социального расслоения общества. В то же время стала сказываться и тенденция к обособлению элитных групп молодежи из высокообеспеченных семей, демонстрирующих свой достаток, богатство и бравирующих ими [1, с. 58].

Наряду с экономическим положением родительских семей, с начала 90-х годов начал «работать» еще один фактор стабилизации уровня жизни студентов: дополнительные заработки. Они приобрели настолько массовый характер, что по сути можно говорить об изменении образа жизни студентов, так как наряду с учебой они становятся второй основной деятельностью студенчества. Дополнительные заработки становятся новым стандартом поведения, символизируя деловитость, предприимчивость студентов. Для 14% эти заработки позволяют обеспечить элементарные условия жизни, для 40% – иметь «карманные» деньги. И лишь 5% благодаря этому имеют высокий уровень благосостояния. Эти студенты фактически превращаются в «заочников», поскольку работа у них превалирует над учебой [3, с. 50].

Возросла обеспокоенность студентов будущей безработицей (по крайней мере, по осваиваемой профессии). Сказался кризис традиционной системы распределения выпускников, которая выполняла важные социально-защитные функции. Резко усилилась обеспокоенность распространенностью наркомании, культа силы, насилия в молодежной среде [2].

К концу ХХ века зафиксирована переориентация студентов от антиинституциональных настроений к осознанию негативных последствий «институционального вакуума». Все чаще стала подчеркиваться заинтересованность в молодежных общественных организациях, которые «могли бы выразить их интересы» (20–25% респондентов), «защитить эти интересы» (20–25%), «помогли бы организовать студенческий быт и досуг» (25–30 %), то есть к концу 1990-х годов все больше ощущалась значимость социально-защитной функции вуза и студенческого профсоюза [1, с. 61].

С конца ХХ века наблюдается явное противоречие в жизненных установках студентов. Близость двух позиций (жизненный комфорт, успех возможны, прежде всего, благодаря собственным усилиям, предприимчивости; но одновременно подчеркивается важность знакомств с нужными людьми, помощи влиятельных лиц) является отражением в сознании студенчества противоречивой ситуации в экономике. В ней дух предприимчивости уживается с бюрократическим «рынком связей», от которого в значительной степени зависит достижение материальных, статусных, профессиональных благ и ценностей. Зафиксирована преемственность «старых» ценностей и параллельная новая, устойчивая и активно реализующаяся тенденция. Предприимчивость, инновационность, образованность нередко уступает место «умению устанавливать связи с нужными людьми». Таким образом, на рубеже веков происходит ценностная переориентация: на смену патерналистским и в какой-то мере инфантилистским настроениям («Я могу чего-то добиться в жизни только благодаря помощи извне») происходит осознание необходимости прежде всего личностных усилий («Мой успех зависит от меня, от моей предприимчивости» [1, с. 62].

В установках респондентов все более серьезная роль стала отводиться образованию, которое оценивалось как фундамент для будущей успешной жизни. Отношение к знаниям, умениям и навыкам приобрело несколько иную ценностную окраску: они теперь рассматриваются не как цели образования, а как необходимые средства. Если прежде для большинства из студентов в начале 1990-х годов речь шла о выживании, то уже к концу 90-х они уже стали задумываться об использовании возможностей для карьерного продвижения на современном рынке труда.

Рост престижности высшего образования (падение его произошло в начале 90-х годов, подъем – с 1995 г.) привел к его «омассовлению», более 70% родителей считают необходимым дать свои детям высшее образование, а более 60% были уверены в том, что уровень образования определяет начальную ступень карьеры. В то же время «массовизация» образования привела к нарастанию на рынке труда доли невостребованных выпускников: предложение не находило спроса. В стремлении получить прибыль вузы увеличивали набор на престижные специальности и выбрасывали на рынок некачественный продукт. Практически стала исчезать терминальная функция образования, связанная с получением знаний. Молодежь стала более прагматичной в своем стремлении использовать профессиональное образование как способ достижения жизненных целей. Возросла мотивация образования, связанная с его инструментальными функциями: работа, успех, карьера. Увеличилось количество тех, кто старается избежать службы в армии (38,8% молодежи). Выросла с 2% до 10% доля молодежи, для которой период студенчества являлся беззаботным времяпрепровождением [2, с. 42-44].

К концу 1990-х годов наиболее значимыми считались такие качества, как энергичность, трудоспособность, решительность, предприимчивость, организаторские способности. В то же время более низкую позицию, чем в прежние десятилетия, занимали такие характеристики, как способность быть лидером, вести за собой других людей. К концу ХХ века на последние ранговые места опустились такие качества, как готовность жертвовать своим благополучием ради гражданского долга, непритязательность, скромность, умеренность в потребностях и запросах, а также готовность бороться с отрицательными явлениями в жизни нашего общества. С середины 1990-х годов большая часть студентов стала считать, что их будущая профессиональная деятельность не будет требовать от них ни гражданских доблестей, ни проявления пуританских качеств.

Девальвация в студенческом сознании гражданских качеств специалиста, чувства долга и ответственности, сопричастности к социально-политическим процессам, происходящим в обществе является результатом того, что формирование жизненных ориентиров будущего специалиста происходит уже в условиях постсоветской России. Нынешнее поколение студентов в своей значительной части восприняли многие негативные стороны жизни, порожденные примитивной интерпретацией сути рыночных отношений, непоследовательностью в проведении реформ, дегуманизацией процесса перехода к новой социально-экономической системе, недооценкой роли духовно-нравственных основ общественных преобразований общества.

Литература:

1. Вишневский Ю. Р. Студент 90-х – социокультурная динамика / Ю. Р. Вишневский, В. Т. Шапко // Социологические исследования. – 2000. – С. 56–63.

2. Подольская Е. А. Особенности образовательных стратегий современных студентов // Научният потенциал на света - 2009. Материалы за 5-я международна научна практична конференція. - Том 3. Икономики. Державна администрация. Политика. Философия. - София: «Бял ГРАД-БГ» ООД. - С. 76-82.

3. Эфендиев А. Г. Московское студенчество в период реформирования российского общества /А. Г. Эфендиев, О. М. Дудина // Социологические исследования. –1997. – № 9. – С. 41–56.