Политология/ 7. Глобалистика

К. и. н. Подольский Н. К.

Национальный технический университет «ХПИ», Украина

Эволюция гражданской идентичности студенчества

во второй половине ХХ века

В начале 60-х годов ХХ века поворот к либерализации в период хрущевской «оттепели» дал определенный импульс процессу духовного освобождения и возрождения надежд на радикальное изменение политической атмосферы. В условиях либерализации политического режима в стране студенты предпринимали активность по воплощению в социальную жизнь подлинных демократических принципов. Они создавали дискуссионные кружки, выпускали стенные газеты, чтобы обсуждать вопросы экономики, политики и культуры «без опеки сверху», о последствиях культа личности.

Большинство конкретных предложений студентов сводилось к недовольству организацией учебы и желанию внести в нее целесообразные, с их точки зрения, изменения, но власти были встревожены настроением студенческой молодежи. В основном, она публично осуждалась на собраниях, но более суровым мерам подвергались студенты, проявлявшие оппозиционные настроения по отношению к существующему строю не в виде публичных высказываний, а через конкретные действия (листовки антисоветского содержания», журналы для молодежи с критикой узких идеологических рамок для подлинного творчества в сфере национальной культуры и т. п.). Особо пристальным вниманием пользовались студенты гуманитарных факультетов: слежка велась даже за тем, какую литературу выписывают студенты в библиотеке. Нередко негативное отношение со стороны властей вызывало интерес студентов к журналам и книгам, в которых содержались трактовки «чуждого мировоззрения» [3, с. 127–128].

Важным фактором молодежной жизни 1960–70 гг. были мероприятия, связанные с авторской песней, в которой отсутствовала идеологическая риторика и звучал критический настрой по отношению к существующей действительности. Комитеты ВЛКСМ пытались вытеснить авторскую песню конкурсами самодеятельной песни, но молодежь тянулась к несанкционированным мероприятиям (выезды за город, где гитара становится символом, объединяющим единомышленников). Чтобы направить в нужное русло социальное творчество молодежи, в 1970-е годы создавались политические клубы, различные пафосные формы, несущие коммунистическую идеологию; они часто воспринимались молодыми людьми как неискренние и не приживались в их среде.

В студенческой среде в 1960-70 гг. имелись силы для подлинных преобразований советского общества, но их нередко наказывали за «демократические излишества», за «неблагонадежность» (отчисляли из вузов, исключали из комсомола). Неприятие игры в общественно-политическую активность по предписанным императивам нередко приводило молодежь к апатии, социальному эскапизму, моральному эпатажу. Примером могут служить рукописные журналы, молодежные притоны для так называемых стиляг, коллективное распитие спиртных напитков, что студенты считали протестом против лицемерной морали общества [3, с. 130].

Чрезмерная ориентированность общественного сознания на идеалы коммунизма в советский период отчасти лишала ценности существующие формы общественного бытия, превращала все формы деятельности в средство для достижения выдвинутых идеологией целей. Коммунистический идеал не просто усваивался личностью, но в качестве модели должного побуждал ее к социальной активности. «Юношеский романтизм и максимализм, неприятие «взрослого скептицизма», обостренные поиски смысла жизни, характерные для этого возраста умозрительные представления о «должном» делают молодежь благодатной почвой для пропагандистского воздействия, особенно такого, который базируется на привлекательном образе грядущего» [1, с. 105].

В условиях господства тоталитарной идеологии личности, индивидуальности отводилась роль всего лишь «винтика» в социальном механизме. В итоге проявилась противоречивость, связанная с отчуждением образования от интересов общества, от запросов людей. Десятилетия «политехнической направленности», предметно-центристской модели образования сделали ее отчужденной от реальной жизни, от социума.

К концу ХХ века зафиксирована переориентация студентов от антиинституциональных настроений к осознанию негативных последствий «институционального вакуума». Все чаще стала подчеркиваться заинтересованность в молодежных общественных организациях, которые «могли бы выразить их интересы» (20–25% респондентов), «защитить эти интересы» (20–25%), «помогли бы организовать студенческий быт и досуг» (25–30 %), то есть к концу 1990-х годов все больше ощущалась значимость социально-защитной функции вуза и студенческого профсоюза [1, с. 61].

Характерной чертой студенчества рубежа веков является стремление к свободе и независимости. Готовность самому делать свою судьбу, не надеясь на государство стала новой чертой, присущей поколению реформ.

Под влиянием глобальных трансформаций существенно изменилась политическая активность и гражданская идентификация студентов. В 90-е годы они более активно стали участвовать в голосованиях, примерно треть студентов проявляли устойчивый интерес к внутренней и внешней политике. Среди причин политической индифферентности студенты чаще всего называли следующие: для половины политика «скучна и неинтересна», каждому десятому «просто не хватает времени», а остальные «плохо разбираются в политических вопросах». Но членами партий оказались только 2% опрошенных. Все политические события большинство из них оценивали иронично или пренебрежительно.

Гражданство более половины опрошенных студентов конца века рассматривали как «принадлежность к государству», «конституционные права и свободы». 20% придерживались «патриотической позиции», связывали гражданство с патриотизмом и национальным достоинством. Почти каждый седьмой респондент заявил об отсутствии у себя какого-либо социального идеала. Это свидетельствует о тенденции деполитизации сознания большинства молодежи [2, с. 115]. В то же время около 20 % готовы пожертвовать своими личными интересами для осуществления социального идеала. В целом, число «безыдейных» значительно превосходит количество «эгоистов», не готовых жертвовать на благо общества. Напрашивается вывод об определенном противоречии между пессимизмом в оценке будущего и социальной пассивностью. Все-таки желание изменить перспективу остается у молодежи самодовлеющим. Понизилась готовность к «жертвенности», что объясняется установкой на либеральный тип общества, для которого характерно доминирование личных ценностей над общественными. Так или иначе, самопожертвование как ценность традиционного общества для молодежи уже не типична [2, с. 116].

К концу ХХ века наиболее очевидным изменением стал переход от единого целостного мировоззренческого идеала к плюрализму идеологических ценностей. Студенты проявляют недостаточную политическую активность, что затрудняет установление демократических норм. Уменьшается доля молодых людей, способных взять на себя ответственность за решения и политические риски и готовых активно участвовать в определении перспектив развития – и своего собственного, и социального окружения. Политика не является приоритетной сферой интересов и потребностей студентов. Политическая заинтересованность молодежи приобрела «избирательный» характер и проявляется от случая к случаю. Выполнение общественных поручений, членство в политической организации перестало быть индикатором социальной активности, поэтому многие формы участия студентов в политической деятельности свелись к минимуму.

Большинство студентов 1990-х признавали, что в деятельности вузовских комсомольских организаций в предыдущий период были не только негативные моменты (заидеологизированность, заорганизованность, формализм), но и позитивные (организация учебы, труда и досуга студентов, формирование качеств лидера и руководителя). В то же время сами они не стремились проявлять свою социально-политическую активность, поэтому в 90-е годы возник серьезный институциональный кризис в молодежном движении. Все более значимыми стали не столько общественные, сколько личные ориентиры. Основной формой интереса молодежи к политике стала информационная. Большинство студентов отдают предпочтение демократическим реформам, хотя снизился престиж в глазах студентов демократических партий и движений. Деидеологизация, крушение веры в различные «измы» обусловили широкую поддержку студентами неполитических движений и объединений, выдвигающих в качестве основной задачи социальную защиту определенных групп населения.

В целом же, во второй половине ХХ века происходила существенная переориентация ценностей студенческой молодежи, что было обусловлено как глобальными изменениями в социально-политической атмосфере, так и особенностями советского и перестроечного периодов, прежде всего – демографической ситуацией, массовизацией образования и его заидеологизированностью.

Литература:

1. Вишневский Ю. Р. Студент 90-х – социокультурная динамика / Ю. Р. Вишневский, В. Т. Шапко // Социол. исслед. – 2000. – С. 56–63.

2. Волкогонова О. Идеалы современной вузовской молодежи /О. Волкогонова, Е. Панина. //Высшее образование в России. – 2002. – № 6. – С. 105–118.

3. Галлямова А. Г. Из истории студенчества в период «оттепели» / А. Г. Галлямова // Высшее образование в России. – 2009. – № 4. – С. 126-131.