Строительство и архитектура/ 2.Дизайн городской и ландшафтной архитектуры.

К. иск. Заева-Бурдонская Е.А.

МГХПА им. С.Г. Строганова, Москва

Проблема стилизации в дизайне реконструируемой исторической среды города

          Эпоха постмодернизма, которая все еще остается актуальной для профессионального сознания дизайна, наиболее ярко проявила себя именно в средовом мышлении. Смена парадигмы художественной культуры постиндустриального этапа, вскрывшая необходимость обращения к традиционным ценностям, во многом определила современные проблемы дизайна городских исторических центров. Стилизация, ставшая одним из основных методов и инструментов эстетики постмодернизма, преобразила среду исторического центра города реконструктивными мероприятиями с конца 80-х годов ХХ столетия. В данном исследовании «стилизацию» мы понимаем, с одной стороны, как  использование в проекте элементов  ранее сложившихся в истории искусств стилевых систем (форм, способов и приемов) формообразования объекта; с другой – как создание условной обобщенной и, как следствие этого – декоративной, формы в противовес реалистической передаче путем подражания природным прототипам и наиболее характерным предметам (архетипам) с целью проектной адаптации.

     Понять проблему реконструкции и реорганизации среды центра, определить роль дизайна в этом сложном процессе возможно, лишь проанализировав своеобразие ее выразительной природы, во многом обусловленной ее архитектурно-стилевым наполнением. Дошедшая до нас непамятниковая историческая среда крупных российских городов в основном была сформирована архитектурной тканью второй пол.XIX - нач. XX веков. Среду центра второй пол. XIX - нач. XX веков выделило из окружающего городского пространства, прежде всего, качественное своеобразие явлений городской культуры, неповторимость социокультурной ситуации эпохи, яркая новизна характера про­цессов освоения среды.

          Период бурной застройки изменил ар­хитектурный облик центра, придав площадям, бывшим «главным местом» города еще с эпохи средневековья, сугубо рекреативный характер. Усложнения и переструктурализация, вызванные распадом патриар­хальных связей и дальнейшей урбанизацией выразились повлекли серьезные изменения в культурной жизни города. Торгово-общественным пространством стала служить сама главная ули­ца, переориентировав «главное место» с площади на линейное протя­женное пространство улиц и проспектов. Идею и традицию Невского проспекта – «всеобщей коммуникации Санкт-Петербурга» по определе­нию Н.В.Гоголя, подхватили и продолжили Б. Покровка в Н.Новгороде, Дворянская в Самаре или сеть радиальных улиц Москвы: Никольская, Петровка, Кузнецкий мост. 

          В противовес центричному, замкнутому пространству площади, улица или проспект отразили свойственный для города этого времени в целом принцип продолженности, непрерывности, словно вторя  популярным выходящим из номе­ра в номер в газетных приложениях главам романов, а позднее – уже на ру­беже веков – сериалам  кинофильмов,... Горизонталь улиц и проспек­тов стала образной фиксацией в типе общественного пространства но­вой урбанистической мононаправленной культуры, впервые сформулированной эстетикой романтизма. Романтизм (Фридрих Шлегель) уже за­говорил об урбанности как особой форме человеческого существова­ния и осуществлении городского, «открытого» в противовес «замк­нутому», «деревенскому» (1, с. 120), т.е. введя понятие городс­кой культуры.

     Возникновение в XIX веке гипотетической теории истории ис­кусства как последовательной смены стилей легло в основу «истори­ческого» мышления архитектурного пространства эклектического историзма. Сформировавшийся полистилевый сплошной фасад наделил архитектурное пространство исто­рической перспективой. Несмотря на почти единовременный характер застройки центра декорирование «в стилях» придало новому раритет­ный оттенок исторически сложившегося организма. Ткань полисти­левого сплошного фасада объединила более ранние постройки, восста­новив связь времен. В идеальном образце художественной культуры второй пол. Х1Х века устройство мира виделось в исторической проекции, каменной летописи мировой истории, что в жизненном прост­ранстве в качестве культурной аксиомы поставило человека «среди истории», воплощенной архитектурными стилями прошлого. На рубеже веков в ткань сплошного фасада вписались стилизованные сооруже­ния модерна - явления остросовременного, неповторимого, то есть осознающего себя именно в пределах истории, хотя закладывающего уже новые, часто нелинейные отношения с прошлым и будущим.

          Категория «времени», доминирующая в городской культуре цент­ра, расширила свою смысловую трактовку, поставив ценность «места» в прямую зависимость от его способности выразить неповторимость, уникальность, однократность как основу исторического процесса, чувство преходящей истории и одновременно - конкретного момента городской жизни. Дифференцированность городской культуры во многом была обусловлена личностным характером творческого пре­образования окружения, поскольку в достижении уникальности виде­лась особая ценность (специфика времени в его неповторимости).

          Своеобразие художественно-эстетических процессов в центрах городов оказалось тесно связано с коммерческой направленностью функционирования. Со второй пол. Х1Х века начинается новый этап социально-экономического развития России, а уже к концу достигают небывалого подъема практически все сферы промышленного производства. Все это не могло не сказаться на сфере торговли. Центральная   улица (проспект) становится средоточием репре­зентативных сооружений общегородского уровня значимости, в кото­рых конкретно-историческое стилевое выражение дополнено статусным содержанием: в экзотике названий «лувров», «метрополей», «пасса­жей», «националей», в подчеркнуто иностранном происхождении. В период второй пол.XIX - нач.XX веков возникают не только модные магазины, но и модные улицы. Кузнецкий мост - самая модная улица Москвы, Невский – Питера, Покровку в Н. Новгороде  сравнивают с Кузнецким мостом, …

     Наряду с попыткой удовлетворить вкусы всех и каждого в среде уже к нач. XX века закладывалось стремле­ние к уникальности средовых форм. Однако знаки и символы сохраняли смысловую общедоступность и были понятны каждому при их прочтении. Центр становился конвенционален.

Дворянская - главная улица Самары, будучи «застроена большими зданиями, банка­ми, конторами, магазинами, богато обставленными гостиницами ... по вечерам, особенно зимой, улица оживлена - служит местом для гулянья самарцев» (2, с. 10), вторя Невскому в Петербурге. «Нет ничего лучшего Невского проспек­та, по крайней мере в Петербурге... Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда загнала их надобность

и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург...» (3, с. 23).

     Новизна социокультурных процессов центров крупнейших российс­ких   городов второй пол. Х1Х - нач. ХХ веков при всем разнообразии проявлений имела ряд общих принципов. Одним из основных стала опо­ра формируемого эпохой культурного ландшафта центра не только на памятниковую, но и фоновую рядовую часть, более изменчивую, но не менее важную. Формой проявления активности непамятниковой застройки становились элементы средового наполнения, отражающие специфику нового статуса центра, в соответствии с демократичным характером городской культуры.  

Несмотря на прозаичность функций торгово­го центра, слой материальной культуры, оформляющей его жизнедея­тельность стремится к неповторимости и уникальности создаваемого облика. Ибо, «... чем предмет обыкновеннее, тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него необыкновенное и чтобы это необыкно­венное было, между прочим, совершенная истина» (4, с. 48).

          Новые темпы городс­кой жизни, столкнувшись с определенной степенью инерционности, не­возможностью быстрой смены архитектурно-художественной ткани цент­ральных улиц (проспектов), повлекли сложение нового предметного наполнения городского пространства. В «попытке связать пространственную морфологию города, социокультурные механизмы, психологию восприятия и модели поведения» формулируется концепция среды города (5, с. 1). Рукотворный слой, став отпечатком происходящих культурных процессов, начал выходить за рамки устояв­шихся исторически представлений о роли и формах искусства в горо­де. Именно средовой подход позволил оценить по достоинству новизну происходящих художественно-эстетичес­ких   процессов в среде, особенно с при­ходом в искусствоведение таких широких понятий как дизайн среды, по объему понятия часто совпа­дающим с визуальной культурой. В организации средового дизайна на первый план выходит доминирующий в данном типе культуры «временной» параметр, обусловленный протяжен­ной линией процессуального пространства торговой улицы или прос­пекта. «Временному» линейному вектору подчиняются структурные связи элементов средового дизайна, подчеркнутые линейным моно­направленным характером урбанистической культуры в целом.

          «Временной» параметр, доминирующий в пространственной структуре, опирается на одномерность изобразительно-графичного линейного  приема средового дизайна. До­минирование слова и его изображения приводит к победе «слова» над архитектурой. Городская «литература» наслаивается на архитектуру и дизайн, наполняя среду рекламными предложениями, названиями фирм и торговых домов, создавая неповторимый образ «улицы-газеты».

          Городская среда испытала влияние структурирования интерьерных пространств: популярное дробление интерьера на соразмерные интимные участки, заполненные мебелью, декоративными предметами,  ... . В свою очередь, идеалы городской культуры проникают в торговые интерьеры, вво­дя в качестве потолка остекленный световой фонарь, имитирующий небесный свод, вывески, кружевное решетки яру­сов и переходов, …, создавая «городской интерьер» или «интерьерную» улицу. Воплощением «временной» модели стало процес­суальное пространство модного во второй пол. Х1Х - нач. ХХ веков пассажа или «улицы в улице». 

 

          Городская среда полноценна,  если она способна к саморазвитию, причем механизм, инициирующий это развитие, должен принадлежать самой средовой целостности. Сегодняшнее понятие новой эклектики, которую привнес с собой постмодернизм,  включило историзм на уровне контекста, объединив современные и исторически сложившиеся элементы среды центра,  благодаря чему ранее рядовое стилевое многообразие исторических форм стало восприниматься уже ценностным раритетом. Пришедшее в художественную культуру в 80-е годы ХХ столетия вместе с концепцией средового подхода осознание ценности непамятниковой исторической среды города, повлекло необходимость освоения этой среды. Центр поменял свою функцию, превратившись в пешеходное, надобыденное историко-заповедное пространство. Таковы стали улицы Арбат в Москве, Дерибасовская в Одессе, Б. Покровка в Нижнем Новгороде и т.д. Был найден и механизм реконструкции такого тонкого и подвижного организма как историческая полистилевая среда. Им оказался метод стилизации. В процессе стилизации всегда возникает мысленная, интеллектуальная дистанция между острым чувством современности и ставшими отдаленными, внешними принципами формообразования того или иного стиля. Объединяющим началом поисков стилевых заимствований в дизайне становится концептуальный характер явления полистилики всего ХХ века.

          Современный период  функционирования среды городского центра проходит в ситуации смены художественно-культурной парадигмы с соответствующей ей природы выразительности с ли­тературоцентризма, на зрелищецентризм. « ...Наша эпоха менее всего словесная...  в XX в. мы сталкиваемся с «эхом» форм общения, сфор­мированных на начальных этапах человеческой истории. Свое концент­рированное выражение эти формы сегодня находят в зрелищном обще­нии» (6, с. 64-65).

         Поддержание новой рекреативной направленности центра потребовало новых форм развития средового дизайна в рамках сложившейся полистилевой архитектурной ткани. В поиске надобыденной выразительности эклектичная среда, кроме стилевых заимствований позволила активизировать внестилевое начало традиционной культуры с присущими ей формообразующими принципами. Ви­довая специфика дизайна городской среды в своей многожанровой и много­видовой нерасчлененности стала восходить к синкретичной модели праздника, что облегчило возможность введения в сферу художественно осмысленно­го сугубо средовых факторов: шума листвы, музыки, яркости праздничной одеж­ды горожан,  ... вплоть до возможности создания уникальных акустических и коло­ристических «портретов» центра.

Расширение содержания репрезентативных форм дизайна отразило новый идеал надобыденности эпохи, восходящий к своим народным истокам. Это повлекло возникновение новых функций, свойственных ярма­рочной культуре. Предметные вывески, мягкая тканая архитектура реклам, …, временные летние кафе и салоны фотоателье, торговые киоски, выставки под открытым небом, предваряющие сугубо интерьерные функции и восстанавливающие в ненормативном свободном стихийном по­ведении свойственный природе праздника коллективный общественный ха­рактер пространства.

многообразие стилевых и внестилевых традиций,  синонимия элементов повлекли многомерную разветвленную с доминирующим объемным «пространственным» парамет­ром структуру среды.  «Зрелищецентризм» сменил «литературоцентризм» с его линейным «временным» началом. Процесс попеременного преобла­дания двух форм мышления - пространственного и временного, базо­вых средств выражения культурных ориентации закономерен в истории культуры (7, с. 73). Свойственное «зрелищецентризму» эмоциональное соучастие в действе, рассматривание, повторно-возвратное движение делает превалирующим зрительно-изоб­разительный ряд над временным. Живописность сменяет графичное нача­ло среды прошлого. Освобождение от линейной графичности текс­товых вывесок, навесов,   ... и нарушение горизонтали линейной свя­зи элементов в пространстве привело к многомерной заполненности среды.

         Пространство становится многонаправленно за счет активного выхода в среду интерьерных функций: вход в ресторан предва­рен летним кафе,  в магазин - киоском,  в театральную кассу - прода­жей билетов на улице,  в фотоателье - уличными декорациями, ... . Вы­деляются в особый статус точки соприкосновения внутреннего пространства с внешним (окна,  входы,  витрины и т.д.) комплексом объемных развитых в пространство элементов.

          Внестилевое начало с его высокой степенью вариативной переработки художественного материала, отобранного во времени, гибкостью и адаптацией к меняющимся условиям, расширяет возможности самой стилизации. Стилевые мотивы в свободной вариативности композицион­ных прочтений сохраняют в той или иной мере свою орнаментально-де­коративную основу. Текст живет только в контексте: ассоциативность исторических стилизаций усилена новыми вариантами традиционных «сюжетов». Стилизация берет на себя роль гуманитарного оправдания современного дизайна с его многоязычием высокотехнологичного инновационного и традиционного (полилоговая поэтика), проявляясь в границах контекстуального культурно-экологического (средового) подхода. Соединяясь с действительностью, стилизация придает ей условную или символическую выразительность, которая способна вписать стилизуемый объект в контекст художественной культуры, часто с целью намека на формальные признаки и образную систему того или иного стиля или объекта в новом, необычном для прототипа художественном контексте, в подчас парадоксальных композиционных вариациях (аллюзии, иронии, гротеска, инверсии, амбивалентности и т.д.). Можно выделить следующие типы художественных взаимодействий со стилевой традицией:

- стилевая форма встраивается в виде подлинных «цитат» первоисточников дизайна прошлого (отбойные тумбы, кованые навесы, ...).

- частично вопроизводят идеалы прошлого «реминисценции» стилевого декора, в новых дизайн-формах (витринное стекло со стилизацией орнаментики модерна, ...).

- традиционная тема звучит намеком на стилевой прототип (варианты декоративного металла в дизайне среды – перила, оковки дверей, …).

- «заимствование» отдельных стилевых форм в вариативной переработке (современная декоративная лепнина).

- «подражанием» стилевой форме становится нарочитое копирование стилевого декора в резьбе две­рей, имитация сплошной развески вывесок.

     Исторические и современные стилизации сосуществуют рядом с имитациями стилей в духе «ретро», сочетая и смешивая патетику и иронию, «высокое» и «низкое» на пути пространственно-композиционного оправдания.

          «Низовые» и «площадные» жанры внестилевых форм, сопутствующие праздничному видению мира,  связывают свой инверсионный вари­ант с «высоким» прототипом через традиционные композиционные выразительные средства, расширенные новыми понятийными оттенками. «Понятие классической эстетики: гармония, уравновешенность,  тектоничность, мера, коррелируя с внеэстетическими категориями приобретают расширительный смысл, включая анти­категории - неуравновешенность, безмерность, дисгармонию...» (8, с. 31-33). Композиционные крайности стали принципом пересмотра художест­венных критериев исторической среды. За много­голосным (стилизации и внестилевое начало) встает художественная деканонизация мысли, часто аномальная с точки зрения канона, но продуктивная как поиск нового. Разрушением привычных сочетаний элементов через деком­позицию,  попытку соединения когда-то далеких друг от друга тем, в импровизации рождающих нечто «третье». Расщепление усто­явшихся структур и сочетаний,  освобождает заложенный в них худо­жественный энергетический потенциал для новых связей и структур, основывается на композиционном пересечении ранее несводимых ли­ний развития элементов. Из локальных формальных решений возникают фантастичные, нереальные сочетания с широким полем ас­социаций. Парадоксальная абсурдная игра с вещью расщепляет смысловую структуру исторических предметов, позволяя им перейти из сферы устоявшихся представлений в сферу новых.

          Отвечая сегодняшним потребностям городской культуры с ее ярко выраженным культурно-экологическим  историкосохранным средовым подходом современный этап развития среды исторического центра в состоянии ассимилировать существующие тенденции развития, заложенные в архитектурной ткани и средовом дизайне. Внестилевая зрелищная природа выразительности рекреактивного начала среды совместно со стилизациями современных форм расширила и обогатила сложившуюся ранее стилевую основу исторических прототипов семантическими и композиционными связями элементов архитектуры и дизайна. Основываясь на исследовании наиболее ярких и интересных для современного проектировщика этапов развития среды центра, видится возможным грамотное научно обоснованное решение проектных проблем в области дизайна среды с учетом исторической перспективы ее развития. И здесь наиболее плодотворным видится поиск концептуальных основ решений средовых объектов. Концепция – всеядна в ассимилиции полистилевых проектных замыслов, изначально свойственных среде историзма и модерна. В качестве основы проектного метода реконструкции  наиболее органична стилизация:  стилевая ткань исторического города по своей природе восходит к ее традиции.

 

Литература:

1. Скуратовский В. Как по улицам Киева-вия... // Наше наследие. - 1988. - № 2.  - с.119-128.

2.  Архангельский Н. Город Самара: Краткий очерк. - Самара, 1913. - 32 с.

3. Гоголь Н. Повести.- М.: Художественная литература, 1935. - 255 с.

4. Кириченко Е. Архитектурные теории XIX века в России. - М.: Ис­кусство, 1986. - 344 с.

5. Асс Е. Дизайн в пространстве и жизни города // Техническая эсте­тика.  - 1980.  - № 6. - с. 1-5.

6. Социально-психологические проблемы научно-технического прогресса / Под ред. Парыгина Б.Д. - Л.: Наука, 1982. - 169 с.

7. Павлов Н. Пространство и время в культуре и городе // Архитек­тура СССР. - 1989. - № 3.- с. 73-77.

8. Курьерова Г. Актуальные аспекты проблемы декоративности. - В кн: Композиционные средства и приемы художественной выразитель­ности в дизайне// Труды ВНИИТЭ, Серия Техническая эстетика, Вып. 33. - М.,  1982. -  с. 24-40.