«РАЗМЕР» И «УЩЕРБ» В СОСТАВАХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ  НЕКОТОРЫХ СТРАН БЛИЖНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ

Н. Н.Артеменко

г. Абакан Хакасский государственный университет

им. Н. Ф. Катанова, Институт истории и права

«РАЗМЕР» И «УЩЕРБ» В СОСТАВАХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОСТИ ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ НЕКОТОРЫХ СТРАН БЛИЖНЕГО ЗАРУБЕЖЬЯ

Защита имущественных прав мерами уголовного права в некоторых государствах связывается с имущественными характеристиками потерпевшего. В пункте 4 статьи 244 «Кража» УК Республики Таджикистан отмечается, что уголовная ответственность за ненасильственное хищение государственного и общественного имущества наступает, если стоимость похищенного имущества в 10 раз больше минимального размера оплаты труда, принятого в государстве. В отношении граждан размер причиненного ущерба «…определяется исходя из материального положения потерпевшего» (пункт 2 той же статьи). Примечание 4 к главе 24 «Преступления против собственности» УК Республики Беларусь также оговаривает минимальную сумму (равную 10 минимальным размерам оплаты труда), с которой начинается уголовное преследование.

Иная ситуация отражена в законодательстве России и Грузии, согласно которой, имущество гражданина обладает некоторым преимуществом перед имуществом юридического лица: п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ «Кража», ч. 2 ст. 177 УК Грузии «Кража» предусматривают усиление уголовной ответственности за «причинение значительного ущерба гражданину».

В 1991 году отечественный законодатель исключал уголовную ответственность за мелкое хищение, и устанавливал административную – за хищение государственного или общественного имущества, совершенное в формах кражи, мошенничества, присвоения и растраты, если стоимость похищенного не превышает минимального размера оплаты труда[1]. В отношении личного имущества граждан подобной оговорки не было.

Следует отметить, что имущественные права являются благообразующим элементом многих общественных отношений. В частности, обладание имущественной массой - обязательное условие участия субъекта в экономических отношениях. Следовательно, имущественные права должны характеризоваться, во-первых, юридическим признаком, то есть принадлежать конкретному субъекту, а, во-вторых, – экономическим признаком - стоимостью. Двойственность отношений по поводу имущества обусловливает существование различных подходов в области их уголовно-правовой защиты.

Преемственность в описании признаков составов преступлений, которая наблюдается в ряде УК государств постсоветского пространства, не всегда можно оценить положительно. В частности, употребление терминов «размер» и «ущерб» (так как тексты Уголовных Кодексов переведены на русский язык, нужно иметь в виду возможность разночтения отдельных понятий.) при дифференциации уголовной ответственности за преступления против чужого имущества редко поддается логическому и систематическому толкованию. Например, ч.ч. 1, 2 ст. 199 УК Болгарии, ч. 3, 4 ст.ст. 205 – 206 УК Белоруссии, ч. 3, 4 ст.ст. 166, 168, УК Узбекистана, ч. 3 и 4 ст.ст. 158, 159, 161УК РФ характеризуют совершение кражи и мошенничества в крупных и особо крупных размерах. Некоторые законы предусматривают для указанных преступлений лишь крупный ущерб, как ч. 3 ст.ст. 139–140 УК Эстонии, ч. 3 ст.ст. 177, 178 и 180 УК Грузии, ч. 3 ст.ст. 176, 177 УК Латвии. Иногда «верхушку» квалифицированных видов перечисленных преступлений обозначают, как значительный размер похищенного: ч. 2 ст. 205 «Кража» УК Республики Беларусь и ч. 2 ст. 166 «Грабеж» УК Республики Узбекистан. Показательно использование законодателем таких признаков, как значительный ущерб (п. «в» ч. 2 ст. 158, ч. 2 ст.ст. 159, 160 УК РФ) наряду с крупным размером в частях 3 этих же статей. Аналогичная ситуация сложилась в УК Грузии, где ч. 2 ст. 177 предусматривает признак значительного ущерба, а часть 3 той же статьи - признак крупного размера.

Анализ уголовного законодательства позволил сделать следующий вывод. Ущерб в качестве обстоятельства, отягчающего ответственность за преступления против чужого имущества, используется, в основном, законодателями государств – бывших участников СССР, в частности, Грузии, Эстонии, Республики Таджикистан. При этом его содержание в законе не раскрывается. В указанных случаях законодатель определяет лишь минимальную стоимостную границу таких последствий, не объясняя, какие характеристики должны приниматься во внимание при ее исчислении. Сложившуюся ситуацию в оценке признака ущерба следует назвать неудовлетворительной.

В гносеологическом значении размер выражает ценность, представляющую собой объективную категорию, а ущерб – оценку, являющуюся субъективной категорией[2]. Последний отражает страдания и потери потерпевшего в результате деятельности виновного лица – своеобразный социальный вред[3].

Наиболее эффективно, установление признака «ущерб» в описании отдельных видов посягательств, с учетом их специфики. Так, например, УК Украины удачно оперирует указанным термином в ст. 189, характеризующей вымогательство. Квалифицированные виды этого преступления предусматривают причинение ущерба в крупном (ч. 3 ст. 189 УК Украины) и в особо крупном (ч. 4 ст. 189 УК Украины) размерах. Такой подход законодателя соответствует представлению об ущербе, который может наступить при склонении к «действиям имущественного характера». При этом дифференциация ответственности за кражу (ст. 185), грабеж (ст. 168), мошенничество (ст. 190) связывается со стоимостью предмета посягательства (преступления, совершенные, соответственно, в крупном и особо крупном размерах). Таким образом, украинский законодатель подчеркнул существенную разницу между указанными преступлениями.

Различная смысловая нагрузка придается терминам в УК Грузии. В ч.ч. 2 ст.ст. 177, 178, 182, описывающих признаки кражи, грабежа и присвоения и растраты, используется термин «значительный ущерб», а в ч. 2 ст. 180 «Мошенничество» – «существенный ущерб». Мошенничество – сложное преступление, последствия которого не всегда совпадают по качественной характеристике с последствиями хищений. В составах разбоя (ст. 179) и вымогательства (ст. 181) признак «ущерба» вообще не используется, а дифференциация ответственности ставится в зависимость от размера посягательства, так как составы указанных деяний формальные.

Указание в статье Особенной части уголовного закона на конкретные последствия помимо установления пределов уголовно-правовой охраны несет еще одну смысловую нагрузку. Акцентируя внимание на определенной характеристике ущерба, законодатель отражает в законе политику государства в сфере определенного вида общественных отношений. Усиление уголовной ответственности за вымогательство по УК Украины и за мошенничество по УК Грузии, в связи с причинением особого ущерба, призвано защищать интересы конкретных потерпевших. Совершая указанные преступления, виновный воздействует непосредственно на потерпевшего и опосредованно – на предмет посягательства.

Правильность толкования и применения норм уголовного права в рассматриваемых случаях напрямую зависит от возможности определения содержательной стороны ущерба. Необходимо четко фиксировать качественные показатели ущерба в самом законе либо в разъяснениях и рекомендациях по его применению. Формальное закрепление основных признаков составов преступлений служит и цели уменьшения, так называемого, судейского усмотрения[4]. Благодаря четкой и недвусмысленной дефиниции, процесс квалификации деяния происходит единообразно на всей территории государства.

В завершение следует сказать, что проведенный сравнительный анализ законодательства позволяет выявлять и устранять пробелы в правовом регулировании отношений по поводу имущества; способствует единообразному пониманию и верному толкованию уголовно-правовых норм. Большое количество точек соприкосновения и совпадений в формулировках конкретных составов преступлений, посягающих на отношения по поводу имущества, содержащихся в УК республик – бывших участниц СССР, свидетельствуют о возможности создания единого правового пространства.