7. Глобалистика

д.ф.н. Левяш И.Я.

Институт философии НАНБ (Беларусь)

Культуротворческий потенциал Центральной Европы Цель доклада - постижение одного из наиболее существенных и значимых процессов второй половины ХХ – начала ХХI столетий – «возвращения» Европы, как одного из «осевых» культурно-цивилизационных комплексов, и в этом контексте – структурирование Центральной Европы и выяснение ее культуротворческого потенциала. Движение в направлении реализации этой цели способно выявить смысл концепта «триединая Европа» [1], структуру и динамику ее становления и развития.

I. Предыстория проблемы. Сопричастность к Европе – (С. Пикколомини, Гегель). А. Тойнби о Средней Европе – Руритании и вместе с тем «земле-сердце» [2, с. 510, 556]. У. Черчилль в речи в Фултоне (1946) о «сокровищах древних государств Центральной и Восточной Европы».

В официальных документах и литературе нет однозначной идентификации среднеевропейского «сердца». Широко бытуют термины «Восточно-Центральная Европа», «ЦВЕ, законная сестра Западной Европы», и ее специфика выражается неопределенным термином «другая Европа». Однако «память малой нации не меньшая, чем память великой нации, поэтому она лучше усваивает имеющийся материал» [3, с. 468].

Польский профессор А. Подраза об исторической эволюции концепта «Центральная Европа» [4, с. 30]. Уже в ХIХ в. Реконструированы основные вехи процесса самоидентификации Центральной Европы (Ф. Лист, Ф. Палацкий). В начале ХХ в. Т.Г. Масарик – «лев в политике» и «философ на троне» - разработал право «малых народов» на политическую самостоятельность. Все народы являются «равноправными государственными и культурными индивидуальностями». Многочисленность государств в Европе, писал он, соответствует зрелости их культур.

Далее, во время между Первой и Второй мировыми войнами, книга Ф. Ноймана «Центральная Европа» («Mittereuropa») (1915). Его концепция «была подхвачена...и развита в идею Пан-Европы - общего европейского союза...» [5, с. 341]. После войны самоидентификация ЦЕ обрела политико-культурный характер. Эссе Е. Сюча «Три исторических региона Европы» (1983). Он подчеркивал, что среди них «Центральная Европа развила особую, стабильную политическую культуру… она вбирала политическую практику и Востока, и Запада» [6, с. 23], но в 80-х г.г. «превратилась в идеализированную Европу культурной ностальгии» [7, с. 122].

II. Наследие среднеевропейской культуры. У народов ЦЕ издавна есть «бесценные сокровища», о которых говорил Черчилль, и основания для ностальгии по временам, когда всей Европе делали честь Польша, Литва, Чехия, Венгрия. Начиная с Коперника, Польша дала Европе и миру плеяду великих мыслителей, художников и политиков. ХУI в. - выдающиеся подвижники чешской Реформации. Идеология и ценности гуситского движения по степени воздействия соперничали с лютеранством.

Творчество великих мастеров художественного слова народов Средней Европы – Мицкевича, Кафки, Чапека, Гашека, Милоша, Чюрлениса, композиторов Монюшки, Огинского, шедевры Кракова, Праги, Будапешта и Вильно, Киева - все это (и бесконечно многое другое) является не только весомым приращением всечеловеческого духовного богатства, но и духовным ферментом становления и эволюции среднеевропейского культурного стиля, ментальной самоидентификации народов ЦЕ (см.: [8, с. 467].

III. Структурирование и дифференциация ЦЕ. Чешский мыслитель М. Кундера писал, что ЦЕ – это «украденный Запад, но Западом она быть не может…Оригинальность и мудрость этих культур вытекает из полного разочарований исторического опыта» [9, с. 117]. Глубинные процессы в масштабах многих поколений, в конечном счете, сформировали ЦЕ не как Запад и не Восток, а своеобразную историческую – социокультурную, геополитическую и экономическую реальность семейства среднеевропейских народов. Ее основные параметры - историческая общность культур ее народов и вместе с тем водораздел ветвей христианской культуры, а на юге региона – христианского и мусульманского миров; исторический фатализм народов этого субконтинента.

ЦЕ – на геополитических ветрах между Западом и Востоком. До недавнего времени положение среднеевропейского субконтинента действительно было фатальным. Тектонические разломы ХХ в. в Европе многое и существенно изменили, в том числе и в реструктуризации ее архитектоники. Эксперты отметили новую тенденцию – регионализацию Европы, формирование в ней культурно-цивилизационных субпространств.

Этот процесс пришел в противоречие со становлением и эволюцией Евросоюза. Все более обнаруживалось несоответствие его самоназвания, как Союза государств Европы в целом, реалиям ее пространственной структуры. Освоение ее Lebensraum стало решающим тестом способности ЕС реализовать идею Большой Европы. Она была еще непривычна для «старого» ЕС. Но уже в 1994 г. госдепартамент США сообщил, что отныне регион Восточной Европы будет именоваться Центральной Европой. В этом определении есть значимый ценностно-смысловой подтекст. Г. Майер: «Точнее следовало бы говорить: Центральная, Восточная и Юго-Восточная Европа, с одной стороны, и Западная, Южная и Северная Европа - с другой. Такие государства, как Чехия, Словакия, Венгрия и Польша, нельзя считать «восточноевропейскими» (они относятся к Центральной Европе)» [10, с. 16].

Эволюция Евросоюза поставила во главу угла проблему переоценки сущности и структуры европейских ценностей, культурно-цивилизационной идентичности входящих в него народов и государств, ориентаци на Большую Европу как в «культурный и этический проект» [11, с. 279]. Ж. Монне: «Если бы снова пришлось начать работу по объединению Европы, ее надо было начинать с культуры» [12, с. 11, 12].

Такая ориентация выявила нерешенную исходную и фундаментальную культурную проблему. О ней писал уже Ф. Ницше. Он стремился «пре- дугадать европейца будущего…это - …единая Европа...в своем многообразии...» [13, с. 293].

Обсуждая эту проблему, Г. Майер ставит вопрос: «Что такое европейская культура? Ее не привести к простому знаменателю, более того, ее нельзя привести к одному знаменателю вообще. Ее отличительной чертой является многообразие, а не единообразие. Чувство единства европейских народов коренится в опыте общей истории, общего христианского воспитания». Однако для подлинного единства необходимо, «чтобы каждая из частей начала ощущать свою неполноту, свои потребности и компенсации за счет заимствования у других» [14, с. 12, 15].

IV. Восточноевропейский вектор ЦЕ. Профессор университета Париж-ХI Ж. Латуш: «Европе также необходимо восстановить духовное родство с восточным и православным социумами...с Восточной и Южной Европой» [15, с. 64]. В этом предпосылка того, что Европа после десятилетий разделения наконец вновь начнет «дышать обоими легкими» и приступит к своению своего «родного языка, христианства» (Иоанн Павел II, 1991).

Таково «историческое задание» (Н. Бердяев) и в его исполнении незаменима роль Центральной Европы. Однако объективно ЦЕ, как целостность, пока еще во многом - «вещь в себе», еще не избавилась от «часто бездеятельного во внешней жизни и постоянно распадающегося национального сознания» [16, с. 467].

Вместе с тем многовековая кристаллизация Центральной Европы, все более обретающей сущность и признаки специфического субконтинента, в конечном счете, привела к легитимации ее культурно-цивилизационной специфики и заметному повышению ее роли в диалоге как с Западной, так и Восточной Европой – Россией. В контексте трудной, но необратимой европейской самоидентификации России, ее коммуникаций с ЦЕ опираются на плодотворные исторические предпосылки и имеют органический характер. Их обновление способно обеспечить культуротворческую синергию потенциально триединой Европы [17-20].

Литература

1. Левяш И.Я. Культурология. Изд. 5. - Гл. 11. - М.: Айрис пресс, 2004.

2. Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. - М.: Айрис пресс, 2003.

3. Кафка Ф. Америка. Процесс. Из дневников. М.: Изд-во полит. литер., 1991.

4. см.: Подраза А. Ist Mitteleuropa eine Historishe Region? // Новая Польша.

2003. №6.

5. Тойнби А . Дж. Цит. соч.

6. Цит. по: Островски К., Тюни Г. Три политические культуры в Европе

// Социс. – М., 1998. - №2.

7. Цит. по: Миллер А.И. Це: история концепта // Полис. 1996. - №4.

8. Кафка Ф. Цит. соч.

9. Цит. по: Неман. - Мн., 1990. - №2.

10. Майер Г. Европейская культура: фантом или реальность? // Вестник

Европы. Т.ХII. - М., 2004.

11. Зидентоп Л. Демократия в Европе. - М.: Логос, 2001.

12. Цит. по: Вестник Европы. М., 2004. Т. XII. – М., 2004.

13. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. – М.: Сирин, 1990. – Кн. .2.

14. Майер Г. Цит. соч.

15. Латуш Ж. Конец западной мечты // Свободная мысль. 2004. №8.

16. Кафка Ф. Цит. соч.

17. Левяш И.Я. (ред.) Восточная Европа: политический и социокультурный

выбор. Мн., 1994.

18. Левяш И.Я. Логос фронтиров христианской Европы // // Drogi i rozdroza

kultury chrzesciansriey Europy. Czestochowa, 2003.

19. Левяш И.Я. Европейский дискурс Достоевский-Ницше // Россия

в современном мире. 2006. №1.

20. Левяш И.Я. Дилемма «расширение/объединение» Европы: взгляд

России // Европа. - Варшава, 2006. №3 (20).