Право/9.Гражданское  право

К.ю.н. Афанасьева Е.Н.

Томский государственный университет, Россия

Università degli Studi di Torinо, Italia

Реквизиция в системе юридических фактов

Одним из аспектов всестороннего рассмотрения и уяснения правовой природы такого сложного и многогранного понятия как реквизиция является вопрос о месте ее в доктринальной классификации юридических фактов. Несомненно, реквизиция является действием, хотя причины, побуждающие компетентные органы к применению реквизиционных мер, зачастую однозначно можно отнести к категории событий (чрезвычайные ситуации природного характера, непреодолимая сила и т. п.) Рассматриваемая мера осуществляется по решению уполномоченных на то государственных органов в соответствии с действующим законодательством, следовательно, признается действием правомерным (таковые, в свою очередь делятся на юридические поступки и юридические акты). Реквизиция осуществляется в интересах общества для ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций (то есть с определенной целью) – исходя из этого, смело причисляем ее к категории юридических актов. И вот здесь возникает не самый простой, как может показаться на первый взгляд, вопрос: каким конкретно актом является реквизиция: административным актом или сделкой? Очевидно, реквизицию нельзя назвать сделкой, порождающей гражданско-правовые последствия, в первую очередь эта мера напоминает административный акт – совершается властным органом и всегда порождает помимо гражданско-правовых еще и административно-правовые последствия. И, тем не менее, есть одно обстоятельство, которое не позволяет так просто и безоговорочно отнести реквизицию к категории административных актов. Дело в том, что, как известно, по общему правилу «орган, совершивший административный акт, направленный на установление гражданско-правового отношения, никогда сам не становится участником этого правоотношения» [Иоффе О. С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 251], в то время как в случае с реквизицией все происходит с точностью до наоборот. Орган, осуществивший изъятие, определяет дальнейшую судьбу реквизированного имущества; также в обязанность властных структур входит дальнейшая компенсация за изъятое имущество собственнику; именно к ним по правилам действующего законодательства будет обращаться (бывший) собственник с требованием о возврате уцелевшего имущества после того, как чрезвычайные обстоятельства отпали; действия органов власти имеет право обжаловать в суде собственник, в случаях незаконной реквизиции и т. д. Учитывая указанные обстоятельства, исключить органы государственной власти из числа участников реквизиции не представляется возможным. Таким образом, реквизиционный акт, по сути своей является актом административным, так как исходит от властного субъекта и не учитывает волю лица, у которого имущество изымается. Тем не менее, принимая во внимание то обстоятельство, что на определенном этапе властный орган сам становится участником реквизиционного отношения, можно сказать, что такой акт имеет в себе некоторые черты сделок, является неким «гибридом» сделки и административного акта. Современный уровень развития позволяет говорить о возможности сочетания признаков различных видов юридических фактов (об этом упоминал еще О. С. Иоффе, об административных актах в движении гражданских правоотношений писал также О. А. Красавчиков, В. Ф. Маслов, З. А. Подопригора, А. А. Пушкин, говоря об усыновлении как о юридическом акте, отмечали сложность его фактического состава, включение в него не только волеизъявление усыновителя, но и принятие решения об усыновлении); проникновение частноправовых элементов во многие отрасли законодательства и права является закономерным естественным процессом для демократического государства, также как в тоталитарном советском государстве всепроникающими были административные начала. В последние годы формируется новое научное направление, в рамках которого наметилась тенденция универсализации понятия сделки, выход данного понятия за границы гражданско-правового понимания (в частности, речь идет о так называемых уголовно-процессуальных и трудовых сделках, о которых писали Гуськова А.П., Пономаренко С.С., Дубовик Н., Пятин В.В., Хаматов Е., Петрунин И. Л., Лебедев В.М., Воронкова Е.Р., Мельникова В.Г., Дивеева Н.И., Нуртдинова А.Ф., Чиканова Л.А. и др.). Итак, основанием реквизиции является сложный юридический состав (совокупность нескольких взаимосвязанных юридических фактов): наличие определенных обстоятельств, носящих чрезвычайный характер и решение государственного органа. Юридическим фактом по общему правилу признается обстоятельство, с которым связывается возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Однако Н. М. Коркунов, в свое время, сделал достаточно важное уточнение к существующему правилу: «Юридический факт есть факт, обуславливающий применение юридических норм» [Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб, 2003. С. 201]. Примерно той же позиции придерживался Ю. С. Гамбаров, называя юридический факт «основанием для последствий действия правовых норм» [Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Т. 1. М., 2003. С. 646]. Таким образом, если норма права является несовершенной (содержит пробелы, не отражает действительного положения вещей, не отвечает потребностям современного общества, не учитывает все возможные специфические нюансы того или иного правоотношения или она фактически не работоспособна) – то и проблема, к решению которой она призвана, решена не будет. Как считает Р. С. Бевзенко: «Процесс возникновения субъективного права… представляется следующим: совпадение юридического факта, указанного в гипотезе или диспозиции правовой нормы, с фактом реальной жизни «включает» механизм правового регулирования, порождая у субъектов права и обязанности» [Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики/Под общ. ред. В. А. Белова. М., 2007. С. 349-350]. В нашем случае, для достижения необходимого правового результата необходимо, чтобы такой юридический факт, как чрезвычайные обстоятельства (закрепленный в норме права), совпал с фактом реальной жизни, в таком случае последует решение компетентного органа о реквизиции, но для этого, в первую очередь, необходимо наличие общей правовой предпосылки - наличие нормы права, регулирующей подобные отношения, а также правосубъектность участников правоотношения; только после этого можно говорить о конкретных правовых предпосылках – юридических фактах.

Литература:

1. Иоффе О. С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 187, 251;

2. Красавчиков О. А. Юридические факты в советском гражданском праве. М. 1958. С. 50, 122-129;

3. Действующее законодательство о браке и семье/ Под ред. А. А. Пушкина. Харьков, 1974. С.169;

4. Исаков В. Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980. С. 6, 39;

5. Толстой Ю. К. К теории правоотношения. М. 1959. С. 3;

6. Алексеев С. С. Проблемы теории и права. Свердловск, 1972. Т.I. С. 342;

7. Данилин В. И., Реутов С. И. Юридические факты в советском семейном праве. Свердловск, 1989. С. 43;

8. Шершеневич Г. Ф. Общая теория права. М., 1910. С. 623;

9. Синайский В. И. Русское гражданское право. М., 2002. С. 142;

10. Белов В. А. Гражданское право. Общая часть. М., 2002. С. 188;

11. Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб, 2003. С. 201;

12. Гамбаров Ю. С. Гражданское право. Т. 1. М., 2003. С. 646;

13. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики/Под общ. ред. В. А. Белова. М., 2007. С. 349-350.