Н.А. Соболева
К ВОПРОСУ О ЗНАКЕ РЮРИКОВИЧЕЙ
1. В мировой исторической практике нередки
явления переноса (трансдукции) названия городов на целое государство (Рим,
Москва–Московия), а также ассоциации города (или государства) с определенным
образом (в вербальном или изобразительном варианте): «Кремль», когда речь шла о
Советском Союзе, его столице, «Белый дом» – США, Канада – страна кленового
листа и т.д. Современное государство Украина и его столица Киев «закрепили за
собой» древний знак – «трезубец».
2. История этого знака, столь признанного
ныне на международной арене в качестве герба суверенного государства, вызывает
неизменный интерес на протяжении не одного столетия. Некоторые украинские
историки ассоциируют его с древней украинской (киевской) государственностью, в
общероссийской историографии он фигурирует как «знак Рюриковичей», знак князей
Древнерусского государства. Как идеограмму его неоднократно пытались
расшифровать, предлагая различные толкования (Троица, птица сокол, норманнский
головной убор и т.д.)[1],
однако никто не включал этот знак и объекты, помеченные им, в цивилизационный
контекст, имеющий отношение к характеристике истоков «начальной Руси».
3. Трансформация сложившихся представлений
о возникновении Древнерусского государства, настойчивые поиски автохтонной
Руси, получающая все более яркую окраску проблема Хазарии и ее взаимоотношений
со славянами, своеобразное воссоздание евразийской идеи и т.д. заставляют
историков, филологов, лингвистов и археологов на основании новых данных и
переосмысления уже известных фактов высказать гипотезы, альтернативные
традиционным, как в отношении возникновения Киева (хронологии, названия, его
изначальной «хазарскости»)[2],
так и по поводу существования раннегосударственного образования Русского
каганата, его местонахождения[3].
С разной степенью аргументированности обосновываются территории расположения
каганата – от северо-восточной части Восточной Европы до Днепровско-Донского
региона. В последнем случае административным центром мог быть только Киев[4].
По всей вероятности, в Киеве находился и глава славянского государственного
объединения – каган. Этот титул, который носил не только хазарский правитель,
но и аварский, был хорошо знаком в Западной Европе и Византии с VI в. в связи с вторжением аваров в Центральную Европу и
их действиями там, в результате чего титул «каган» зафиксирован византийскими и
латинскими источниками. В то же время известно, что в середине IX в. Русь представляла значительную силу, пользующуюся
международным признанием[5],
и принятие самого известного в регионе титула ее правителем вводило каганат русов в международное
политическое поле.
4. Постановка столь глобальных проблем
вкупе со значительными археологическими разработками последних лет дают
возможность, не вдаваясь в принципиальную оценку новых идей, переосмыслить и
ранний символ древнерусской государственности. Таковым, бесспорно, можно
считать трезубец, ибо он изображен на древнерусских монетах (а также на печатях
– архаического типа, трансформированный трезубец – на печатях русских князей) –
главном показателе престижности власти (смотри рисунок 1). Известно, что со
времен Рима право чеканки монеты является наивысшей прерогативой власти, и
выбор изображения на монете также ее привилегия[6].
В настоящее время в научном мире утвердилось мнение, что трезубец древнерусских
монет – это тамга (тюркский термин). Археологические исследования прослеживают
распространение этого знака на обширной территории – от Монголии, Средней Азии,
Поволжья, Северного Кавказа до современной Болгарии. Чрезвычайно важным для
нашей тематики является
его интенсивное использование в Хазарском каганате – крупном
государственном образовании VII-X вв., «почти равном по силе и могуществу Византийской
империи и арабскому Халифату», ближайшем соседе приднепровских славян[7].
Исследования хазарских граффити, осуществленные в последнее десятилетие В.Е.
Флеровой[8]
(оно включило все предшествующие наблюдения над хазарскими тамгами, а также
огромную отечественную и зарубежную библиографию, посвященную аналогичным
знакам), позволяют прийти к выводу, что использование трезубца, относящегося к
подобной категории знаков на первых древнерусских монетах Киева (и Новгорода)
вполне закономерно (смотри рисунок 2).
5. Археологические исследования еще со
времени раскопок хазарских памятников (хазарской крепости Саркел) М.И.
Артамонова свидетельствуют о глубоком взаимопроникновении салтовской
(салтово-маяцкой) культуры, связанной с Хазарией, и славянских культур
(волынцевской, затем боршевской)[9].
В одной из последних работ киевских археологов читаем: «Все
археолого-этнические типы или локальные группы в той или иной степени приняли
участие в становлении культуры ранней Киевской Руси, а в конечном счете,
древнерусской культуры»[10].
В качестве примера (в русле нашей темы)
можно указать на «клеймение» различных предметов, обнаруженных на территории
Хазарии и в Киеве, одинаковым знаком «трезубцем» (керамика, кирпичи, изделия
прикладного искусства)[11].
Речь не идет о монетном материале, ибо считается, что собственная монета в
Хазарии не чеканилась, а на ее территории и в соседних областях, «находившихся
с ней в даннических отношениях», обращался арабский дирхем, который чеканили в
государствах Средней Азии, Ирана и Северной Африки. В Хазарии он назывался
«шэлэг», что означало «белый» или «серебреник»[12].
Тем не менее можно привести примеры использования трезубца (двузубца) в
монетном чекане: известны граффити в виде трезубца на куфических монетах Х в.,
«знака Рюриковичей» на дирхеме 70-х гг. Х в., к сожалению, происходящего из
неизвестного клада[13];
в золотоордынском чекане более позднего времени XIII-XIV вв.
использованы двузубцы и трезубцы в качестве ханских тамг[14].
По мнению исследователей, тамговая система Золотой Орды была воспринята от
тюркского населения юго-восточных европейских степей, которые попали под власть
Золотой Орды, составив основную часть ее населения[15].
Среди них были и болгары, часть которых, как известно, переселилась на Дунай
после разгрома хазарами раннегосударственного образования Великой Болгарии в VII в. Путь их переселения был длительным и сложным, в
конце концов «тюрко-болгары» превратились в «славяно-болгар», однако не
утратили многие особенности кочевнической культуры, к которым относится
использование тамги в граффити в Первом Болгарском царстве (681-1018), а также намного
позднее во Втором Болгарском царстве (1187-1396). На монетах болгарских царей
(медные монеты Михаила Шишмана, его же с сыном Иваном), лицевая сторона которых
занята фигурами конного или пешего царя в соответствующем одеянии и монограммой
«ЦР» и в типе которых просматривается византийское влияние, оборотная сторона
снабжена лигатурой, известной в более раннее время как тамгообразный знак –
«трезубец»[16].
Сам по себе факт использования в монетном
чекане знаков, связанных с более ранними верованиями или изобразительными
сюжетами предшествующего времени, не является
чем-то особенным. В ранних чеканах германских народов (например, у
вандалов) монетные типы, обычно подражающие Риму (погрудное изображение в
венке; Виктория, держащая корону), на оборотной стороне могут нести изображение
головы лошади. На ранних англосаксонских монетах можно видеть змею или дракона,
объясняемых влиянием древних местных верований, в которых чудовищный Вотан
(Водан – Один) играл важную роль[17].
6. В подобном контексте, вероятно, следует
понимать использование на первых древнерусских монетах трезубца – как старого,
хорошо известного, а также исключительно значимого символа. Несомненна его
связь с титулом кагана – именно так называли русского правителя, по крайней
мере, до конца XI или начала XII вв. С этого
времени стало употребительным слово «князь», заимствованное из болгарского
языка[18].
Как показали новейшие филологические и
исторические исследования, круг источников, упоминавших о кагане русов, очень
велик: от восточных – сочинений арабских и персидских авторов до западных,
начиная с Бертинских анналов 839 г. Таким образом, в первой половине IX в. правитель русов имел титул кагана – самый значимый
в регионе титул, дававший его обладателю международное признание[19].
Однако более существенными являются
известия «внутреннего» характера, так сказать, непосредственно из Киева. В
сочинении первого митрополита из русских, церковно-политического деятеля XI в. Илариона, соратника Ярослава Мудрого, в «Слове о
законе и благодати» содержится и «похвала каганоу нашемоу влодимероу. От него
же крщени быхомъ»[20]. Вряд ли
именование Владимира Святославича «каганом нашим» (в «Слове о законе и
благодати» – несколько раз) можно охарактеризовать только как риторический
прием. Ведь после создания «Слова», предположительно между 1037 и 1050-ми гг.,
в 1051 г. Ярослав Мудрый, собрав епископов в Софии Киевской, возвел своего
духовника Илариона на метрополичий стол. Об этом событии Иларион сделал особую
запись («Быша же си в лето 6559 владычествующу благоверьному кагану Ярославу
сну Владимирю»)[21], где «каган
Ярослав» звучит как констатация. Иларион, судя по тексту «Слова», вполне
естественно совмещает христианские и языческие имена Владимира (Василий) и
Ярослава (Георгий), называя их все-таки каганами.
(смотри рисунок 3)Во вполне «прозаичной»
надписи на стене Софии Киевской – «Спаси, Господи, кагана нашего» – подобным
образом назван сын Ярослава Владимировича Святослав Ярославич, правивший в
Киеве в 1073-1076 гг. На стене Софии Киевской имеется и рисунок трезубца, кстати,
наиболее похожего на современное изображение украинского герба[22].
Думается, что надпись на стене того же храма – «В (лето) 6562 месяца февраля
20-го кончина царя нашего…», которую связывают с Ярославом Мудрым[23],
также имеет в виду «каганство» последнего, ибо известно, что правитель хазар,
носивший титул кагана, именовался царем[24].
(И.Г. Коновалова приводит слова Ибн Русте: «У руссов есть царь (малик),
именуемый хакан-рус»[25]).
Как воспоминание о былом «каганьем
времени» в «Слове о полку Игореве» (80-е гг. XII в.) каганом, можно сказать, «обзывается» Олег
Святославич, дед Игоря, героя «Слова» (см. рисунок 4). Не случайно ему
приписывается прозвище «Гориславич» как напоминание о «злых делах», которые
совершил этот князь, являясь зачинщиком многих междоусобиц: «мечем крамолу
коваше и стрелы по земли сеяше»; «Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и
растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждь-Божа внука, въ вняжихъ крамолахъ
веци человекомъ скратишась»[26].
Возможен здесь и намек на тот факт, что Олег Святославич был не только
черниговским князем, но и управлял Тмутараканским княжеством на Тамани, где
жили потомки хазар. Он как бы уподоблялся хазарам, к которым в русских
письменных памятниках этого времени прослеживается явно негативное отношение.
Так, в Повести временных лет каганом назван только хазарский правитель,
сообщается о победе Святослава над хазарами. Позднее «цивилизованный мир» и
вовсе пренебрежительно воспринимал термин «каган». Известно изречение,
сохранившееся в рукописи XIV в.: «Каган
зверообразный скифский»[27].
Тамгообразные знаки исчезают из
государственной атрибутики Руси приблизительно тогда же, когда и титул «каган»,
во всяком случае, к началу XIII в.[28]
система отпятнышей в знаках Рюриковичей сходит на нет, что означает
окончательное «охлаждение» князей к этим знакам и окончательный поворот к
христианским эмблемам.
7. Можно с достаточной долей уверенности
предположить: титул «каган», употреблявшийся русскими правителями до того
времени, как они стали «ощущать» себя «князьями», соотносится со знаком, помещенным
на первых русских монетах, выпуск которых, по утверждению их исследователей,
«декларировал провозглашение государственной
независимости Руси и равенства ее с другими европейскими государствами»[29].
Напрашивается вывод, что как титул каган, так и трезубец монет, принадлежавших
правителям с таким наименованием, являются отражением существовавших в
обществе, уже принявшем христианство, воззрений на мир и власть. В этой связи
исключительно важным представляются наблюдения ряда отечественных и зарубежных (прежде
всего болгарских) исследователей над знаками в виде двузубца и трезубца. Знаком
царского рода был двузубец и трезубец у татаро-монголов. Трезубец назывался
«ханской тамгой» у ногайцев, «султанской тамгой» у казахов и у башкир, а также
у киргизов северо-западной Монголии[30].
Проведя тщательный анализ хазарских знаков, В.Е. Флерова выделила в тамговой
системе Хазарии «трезубую фигуру с отогнутыми концами»[31].
Ставя ее в контекст
многочисленных односторонних и двусторонних двузубцев и трезубцев, располагавшихся на самых различных
предметах салтово-маяцкой культуры и оценивающихся как племенная или
должностная тамга, связанная с определенным статусом владельца, возможно, с его
родовой принадлежностью, автор поднимает вопрос о семантической нагрузке этого
знака. Флерова избирает своеобразные «точки отсчета» для расшифровки его
семантики, а именно: сасанидский Иран и раннюю Болгарию. Она находит аналогии
двузубцам и трезубцам Хазарии (через сарматские знаки) в иранской культуре, где
определенные варианты трезубца являются знаком служителей храмов[32]
(см. рисунок 5)
В Первом Болгарском царстве, где появление
двузубца и трезубца связывают с приходом на Дунай хана Аспаруха, трезубцы
соотносятся с фигурами шаманов с воздетыми руками. В то же время болгарские
ученые выделяют целую группу знаков в виде буквы «ипсилон», к которой относятся
двузубцы и трезубцы, имевшей изначальную трактовку как «раздвоение», «власть»,
«вождь». «Ипсилон» на печати дворцового комплекса Великого Преслава
«свидетельствует об употреблении этого знака как символа державной власти
Болгарии с ее рациональной и иррациональной сущностью»[33].
Вряд ли мысль создателей первого русского
чекана уходила столь глубоко, когда
вопрос встал о помещаемых на монетах знаках. Они приняли православие из
Византии, новая культура входила в жизнь государства; что касается первых
публичных знаков власти – монет, то византийские монеты служили для них
образцом, однако дуализм мировоззрения не позволил им «отречься от привычных
старых образов» (своеобразное «credo
quia absurdum»),
хотя вряд ли с уверенностью можно определить:
лишь властный или еще и сакральный смысл вкладывался «разработчиками»
монетного типа изначально в его символику.
Следует отметить, что ученые все
явственнее подчеркивают влияние Хазарии на формирование политических структур
восточных славян. Известный киевский археолог П.П. Толочко утверждает, в
частности, что раннерусская система двуумвирта на киевском столе (Аскольд и
Дир, Олег и Игорь) была позаимствована у хазар (каган и бек). К заимствованиям
он относит и титул «каган» для русских правителей[34].
8. С трудом представляя себе, как можно
всерьез принимать идею о хазарско-иудейском основании Киева и восприятии его
как хазарского гарнизонного центра, все же полагаю, что его культурно-историческое
прошлое следует рассматривать в более расширенном цивилизационном контексте,
чем это делалось ранее.
Примечания:
[1] Толстой И.И. Древнейшие русские монеты великого
княжества Киевского. СПб., 1882. С. 165-186; Орешников А.В. Новые материалы по
вопросу о загадочных фигурах на древнейших русских монетах // Археологические
известия и заметки. 1984. № 10. С. 301-311; Лихачев Н.П. Материалы для истории
византийской и русской сфрагистики // Труды музея палеографии. Л., 1930. Вып.
2. С. 266; Таубе М.А. Загадочный родовой знак семьи Владимира Святого //
Сборник, посвященный проф. П.Н. Милюкову. Прага, 1929. С. 117-132; Он же.
Родовой знак семьи Владимира Святого в его историческом развитии и
государственном значении для древней Руси // Владимирский сборник в память
950-летия крещения Руси (988-1938). Белград, 1939. С. 89-112; Рапов О.М. Знаки
Рюриковичей и символ сокола // Советская археология. 1968. № 3. С. 62-69;
Шаповалов Г.И. Знак Рюриковичей не Тризуб, а якiр – крест // Памъятки Украïни. Киïв, 1900.
Т. I; Он же. О символе «якорь-крест» и значении знака
Рюриковичей // Византийский Временник. 1997. Т. 57. С. 204-210 и др.
[2] Голб Н., Прицак О. Хазаро-еврейские документы Х в. /
Научн. ред., послесл. и коммент. В.Я. Петрухина. М., Иерусалим, 1997; Флеров
В.С. Коллоквиум «Хазары» и «Краткая еврейская энциклопедия о хазарах» //
Российская археология, 2000. № 3; См. рецензию: Толочко П.П. Миф о
хазарско-иудейском основании Киева // Там же. 2001. № 2. С. 38-42.
[3] Об этом: Седов В.В. Русский каганат IX века // Отечественная история. 1998. № 4. С. 3-15; Он
же. У истоков восточнославянской государственности. М., 1999. С. 54 и след.;
Петрухин В.Я. «Русский каганат», скандинавы и южная Русь: средневековая
традиция и стереотипы современной историографии // Древнейшие государства
Восточной Европы. 1994. М., 1999. С. 127-142.
[4] Седов В.В. Русский каганат IX века. Более подробно свои взгляды на образование и
существование Русского каганата он изложил в книге «У истоков восточнославянской
государственности», где проанализировал все существующие версии о
местоположении Русского каганата, привел много аргументов (письменные
источники, нумизматические данные) в пользу дислокации раннегосударственного
образования – каганата русов в Днепровско-Донском регионе. В этой же книге В.В.
Седов излагает материал и о государственном образовании, существовавшем в то же
время на севере Восточно-Европейской равнины, – Конфедерации словен, кривичей и
мери, которую возглавил Рюрик, не именующийся каганом. По этому поводу М.И. Артамонов замечал: «Титул главы Руси
– каган, который невероятен для северных славян, но вполне понятен для славян
среднеднепровских…» (Артамонов М.И. История хазар. СПб., 2002. С. 369).
[5] Артамонов М.И. Указ. соч. С. 369; Новосельцев А.П.
Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы
истории. 1991. № 2-3. С. 10; Седов В.В. Русский каганат IX века. С. 9.
[6] Engel A., Serrure
R., Traité de Numismatique du Moyen Age. Paris, 1891. T. I. P. XL.
[7] Артамонов М.И. Указ. соч. С. 64; Седов В.В. Русский
каганат IX века. С. 3.
[8] Флерова В.Е. Граффити Хазарии. М., 1997; Она же.
Образы и сюжеты мифологии Хазарии. Иерусалим; М., 2001.
[9] Петрашенко В.А. Волынцевская культура на
Правобережном Поднепровье // Проблемы археологии южной Руси. Киев, 1990. С. 50;
Щеглова О.А. Салтовские вещи на памятниках волынцевского типа //
Археологические памятники эпохи раннего железа Восточноевропейской лесостепи.
Воронеж, 1987. С. 83.
[10] Петрашенко В.А. Указ. соч.
[11] Рыбаков Б.А. Знаки собственности в княжеском
хозяйстве Киевской Руси X-XII вв. // Советская археология. 1940. VI С. 227-257; Каргер М.К. Древний Киев. М., Л., 1958.
Т. I. Рис. 123-124; Т. II. С. 379; Щербак А.М. Знаки на керамике и кирпичах из
Саркела – Белой Вежи // Материалы и исследования по археологии СССР. М., Л.,
1959. № 75. С. 362-367. Табл. I-XXV.
[12] Толочко П.П. Кочевые народы степей и Киевская Русь.
СПб., 2003. С. 31.
[13] Нахапетян В.Е., Фомин А.В. Граффити на куфических
монетах, обращавшихся в Европе в IX-X вв. // Древние государства Восточной Европы.
Материалы и исследования. 1991. М., 1994. С. 170.
[14] Полубояринова М.Д. Знаки на золотоордынской
керамике// Средневековые древности евразийских степей. М., 1980. С. 174-175.
[15] Там же. С. 204.
[16] Мушмов Н. Монетите и печетите на българските царе.
София, 1924. С. 97-98;
Дончева-Петкова Л. Знаци върху археологически паметници от средновековна
България VII-X век. София, 1980. С. 168, 170.
[17] Engel A., Serrure
R. Op. cit. P. XL, 164, 183.
[18] Львов А.С. Лексика «Повести Временных лет». М., 1975.
С. 200--207. См. также: Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л.,
1986. С. 269.
[19] Новосельцев А.П. К вопросу об одном из древнейших
титулов русского князя // История СССР. 1982. № 4. С. 150-159; Он же.
Образование Древнерусского государства и первый его правитель. С. 8-9 и след.;
Коновалова И.Г. О возможных источниках заимствования титула «каган» в Древней
Руси // Славяне и их соседи. М., 2001. Вып. 10. С. 108-135.
[20] Молдован А.М. «Слово о законе и благодати» Илариона.
Киев. 1984. С. 78.
[21] Там же. С. 4, 7. Рис. 2; См. также: Жданов И.Н.
Сочинения. СПб., 1904. С. 23, 33.
[22] Высоцкий С.А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI-XIV вв. Киев, 1966. Вып. I. С. 49. Табл. XVII-XVIII. С. 110-111. Табл. LXIX,I; LXX,I.
[23] Там же. С. 39-40. Табл. IX,I; Х,2.
[24] Новосельцев А.П. К вопросу одного из древнейших
титулов … С. 154; Коновалова И.Г. Указ. соч. С. 119.
[25] Коновалова И.Г. Указ. соч. С. 117.
[26] Слово о полку Игореве // Памятники литературы Древней
Руси. XII век. М., 1980. С. 376.
[27] Срезневский И.И. Материалы для Словаря древнерусского
языка. М., 1958. Т. I. C. 1171.
[28] Орешников А.В. Денежные знаки домонгольской Руси. М.,
1936. С. 35, 37; Янин В.Л. Княжеские знаки суздальских Рюриковичей // Краткие
сообщения Института истории материальной культуры. 1956. Вып. 62. С.16. Б.А.
Рыбаков считает, что «знаки Рюриковичей» исчезают в середине XII в. (Б.А.
Рыбаков. Знаки собственности… С. 233, 257).
[29] Сотникова М.П., Спасский И.Г. Тысячелетие древнейших
монет России. Сводный каталог русских монет X-XI веков. Л.,
1983. С. 110.
[30] Полубояринова М.Д. Указ. соч. С. 175.
[31] Флерова В.Е. Образы и сюжеты мифологии Хазарии. С.
53.
[32] Борисов А.Я., Луконин В.Г. Сасанидские геммы. Л.,
1963. С. 43-44.
[33] Бешевлиев В. Първобългарите. Бит и култура. София,
1981. С. 70-71; Петрова П. За произхода и значението на знака «ипсилон» и
неговите дофонетични варианти // Старобългаристика. 1990. Vol. 14.
№ 2. С. 39-50; Овчаров Д. За прабългарските амулети // Музеи и паметници на
културата. 1977. № 1; Он же. Още веднъж за старобългарските знаци – тамги
// Овчаров Д. Прабългарската религия.
Произход и съцност. София, 1997. С. 117 и след. et cet.