ОБЪЕКТИВНЫЕ И СУБЪЕКТИВНЫЕ ФАКТОРЫ ВОЗРАСТАНИЯ СТРАТЕГИЧЕСКОЙ РОЛИ США В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Алдубашева Ж.М.

Кафедра политологии Факультета Философии и политологии Казахского Национального университета имени аль-Фараби

Алматы, Казахстан.

В конце ХХ в. Соединенные Штаты Америки достигли пика своего политика – экономического, военного и иного могущества, а в первый год ХХI века им был брошен самый дерзкий и жестокий из вызовов, с каким только сталкивались страны западного мира. События 11 сентября 2001 года в США способствовали созданию стратегического сотрудничества стран Центральной Азии с этой сверхдержавой мира. Возрастание и усиление геополитической стратегической роли США в Центральноазиатском регионе обусловлено наличием множества факторов.

Современная политическая наука подразделяет две разновидности или подгруппы факторов: объективные и субъективные. К числу объективных факторов относятся следующие: жизнедеятельность человека, географическая среда, геополитический и экологический (расположение территории, климат, фауна, воздушное пространство, рельеф местности, протяженность и конфигурация границ, выход в море) и т.д. Кроме того, существуют переменные объективные факторы: население, ресурсы – природные, демографические, социальные, финансовые, экономические, информационные и политические, политические интересы, этнополитические отношения, политическая стабильность и т.д. Познание специфики существования объективных факторов позволяет при изучении политологических проблем, выявить реальные тенденции и перспективы дальнейшего политического развития или торможения данного вопроса. Ко второй подгруппе факторов относятся субъективные: политические мотивы, национальные интересы, внутриполитические и внешнеполитические цели, намерения, установки, ценностные ориентиры, политические традиции, политическая культура, политические настроения, а также представления, как субъектов, так и объектов политики. Геополитическими факторами могут выступать и потенциальные возможности стран и народов. Степень и механизм превращения возможностей (потенциалов) общества, государства в факторы зависит от их социальной природы, уровня общественного и экономического развития, политического режима, политической идеологии и т.д. Превращение потенциалов в геополитические факторы – активный процесс, в котором определяющую роль играют политическая деятельность высшего руководства государства, национальные интересы, геополитическая ситуация и т.д.

Международный фактор, несомненно, всегда играл огромную роль во внутриполитических преобразованиях на различных этапах общественного развития, и это прослеживается почти во всех странах мирового сообщества. Однако в условиях взаимозависимого мира, каким мировое сообщество стало сейчас, значение этого фактора заметно возросло. Кроме того, человечество столкнулось с рядом глобальных проблем, преодолеть которые в одиночку просто невозможно. Конечно, воздействие международного фактора на внутриполитические процессы не столь решающе, однако каждое конкретное государство в мировом сообществе чувствует его влияние. Механизмы и способы влияния и воздействия политических акторов в сфере международных отношений на внутриполитические процессы и на политическое развитие отдельно взятой страны могут быть разнообразными. Так, американские политологи Л. Уайтхед и Ф. Шмиттер выделили четыре способа влияния различных государств мирового сообщества на внутриполитическую ситуацию в других странах:

а) контроль (установление демократии силами одной страны в другой путем оказания внешнего давления, открытого применения санкций);

б) диффузия (воздействие одного государства на другое, исключающее принуждение, опирающееся на использование «нейтральных» или международных каналов);

в) согласие (совокупность взаимодействии между группами стран, которые порождают новые демократические нормы путем присоединения либо к региональному блоку, например, к ЕС – Греции, Испании, Португалии, либо к экономической и политической системе другого государства, как, например, воссоединение ГДР и ФРГ в рамках единого государства);

г) связывание условиями (сознательное использование принуждения со стороны международных организации путем установления ими особых условий распределения финансовых и иных ресурсов) [1].

Известный политолог Дж. Най считает, что можно говорить о девяти основных признаках, определяющих статус великой державы. Эти признаки, или «источники мощи», он выстраивает в определенную иерархию, которая выглядит следующим образом:

- масштабы страны (территория и население);

- объем природных ресурсов;

- военная мощь;

- экономическое могущество;

- научно-технические возможности;

- национальная сплоченность;

- внутренняя стабильность общества;

- международный престиж (авторитет) государства;

- поддержка союзников.

Наличие высоких (сильных) показателей по всем указанным параметрам, по мнению Дж. Найя, дает основание считать страну великой державой [2].

Утверждение господства США в регионе Центральной Азии рассматривается как свершившийся факт. За последние десять лет, Соединенные Штаты предпринимали существенные попытки, чтобы вывести регион на западную орбиту. По мнению аналитиков центра «Стратфорт», «огромные запасы природного газа и нефти наряду со стратегическим положением региона как подбрюшья России и задней двери в Китай сделали бы регион очень полезным. Однако регион слишком отдален от активов США и слишком политически и экономически отсталый, чтобы Вашингтон вкладывал необходимые ресурсы».

Геополитический фактор заинтересованности США в присутствии в регионе обусловлен следующим. Соединенные Штаты Америки в последнее время крайне заинтересованы в усилении своего присутствия в Центральноазиатском регионе, что даже готовы смягчить свою позицию по поводу темпов и способов политических реформ по демократизации политических систем. Уже организован подкомитет по Центральной Азии и Кавказу комитета по международным отношениям Сената США, сам факт его создания свидетельствует о большом значении, придаваемом сейчас Соединенными Штатами этой части света. В свою очередь поддержка США со стороны политических руководителей государств Центральноазиатского региона позволяет последним надеяться на дополнительные инвестиционные вливания в экономику региона, а также не в полной мере следовать соблюдению во внутренней политике демократическим нормам и правам. Это ведет, в определенной степени к торможению политических реформ по демократизации в Центрально-азиатском регионе. Основой американского влияния в Центрально-азиатском регионе американский исследователь Дж. Най безусловно считает экономические возможности Соединенных Штатов. Конечно, отмечает он, «игнорировать значимость силы и роль безопасности – все равно, что отрицать потребность (людей) в кислороде», но даже и с этой точки зрения «экономическая мощь США обрела сегодня большое значение, чем когда – либо в прошлом, - как по причине высоких издержек военных акций, так и в связи с возросшим влиянием экономических ценностей в постиндустриальном обществе». Экономический фактор будет еще долгое время играть важную роль в проведении политики США в Центрально-азиатском регионе. По мнению американского исследователя, в настоящее время у Соединенных Штатов нет соперников, способных оспорить их экономическое лидерство. Создавая 27% мирового валового продукта, что превосходит суммарный показатель Японии, Германии и Франции, обладая 59 из 100 крупнейших компаний, 42 из 75 наиболее популярных на всей планете товарных марок и 9 из 10 наиболее престижных бизнес-школ, Америка не знает себе равных. Другим объективным фактором укрепления геополитического американского могущества в Центрально-азиатском регионе, считает Дж.Най, служит и культурное влияние Соединенных Штатов в современном мире. Геостратегическая политика США, направленная на утверждение своей гегемонии во всем мире, имеет свои существенные недостатки. Они, кстати, отражаются и во внутренней политической ситуации этого государства.

Президент одной из крупнейших коммуникационных компаний мира англичанин М.Соррел отмечает, что «мир не глобализируется, он американизируется. Во многих отраслях индустрии на Соединенные Штаты приходится почти 50% мирового рынка. А еще важнее тот факт, что более половины всей деловой активности контролируется Соединенными Штатами или находится под их влиянием. Хантингтон обозначил в качестве потенциального противника Соединенных Штатов комбинацию «конфуцианско-исламских» стран, предсказал в качестве наиболее вероятного будущего противостояние Вашингтона с Пекином и Тегераном. Чем ближе контакт между культурами, тем больше вероятность конфликта между ними. Две главные угрозы Америке сегодня: демографический рост исламского мира и экономический рост Китая [3].

В США, после 11 сентября 2001г. была выдвинута новая геополитическая стратегическая доктрина, направленная на противоборство с международным терроризмом. Ее цель сводится к нанесению превентивного (упреждающего) удара по силам международного терроризма, сосредоточенного в так называемых странах «оси зла» (Ираке, Иране, Сирии, Северной Корее и др.). Эта новая геополитическая доктрина была неоднократно озвучена в средствах массовой информации, в частности по радио «Голос Америки из Вашингтона». Новая стратегическая концепция пришла взамен прежней «доктрине устрашения», связанной с нанесением массированного удара по предлагаемому противнику Америки.

В «Национальной стратегии безопасности для следующего века отмечалось, что «американская стратегия основана на трех общенациональных целях — увеличении уровня собственной безопасности, поддержании своего экономического процветания и содействии распространению демократии за рубежом. США должны добиваться политической либерализации и уважения к основным правам человека во всем мире, и в странах, продолжающих пренебрегать успехами демократии. По определению Б. Крозье, директора лондонского института по изучению конфликтов, «терроризм есть мотивированное насилие с политическими целями». Его причины, корни связаны с разделением мира на богатых и бедных, господством диктаторских режимов, несправедливостью, нищетой значительной части населения на земле, беспределом, распространением наркотиков и др. Терроризм в большинстве случаев является оружием слабого, применяемого против превосходящих сил противостоящей стороны. Противоборство США с терроризмом, как подтверждает политический опыт работы с ним на нынешнем этапе, смешивается и более того извращается с местным национально-освободительным движением, которое выдается как действия международного терроризма, ваххабизм, сепаратизм и др. (Палестино-израильский конфликт, борьба уйгур в КНР, чеченцев в РФ и т.п.).

В орбиту борьбы с международным терроризмом США подключили государства Центральной Азии с населением 50 млн. человек, обладающих богатейшими природными ресурсами. С этой целью правительство США разместило в некоторых из них свои военные контингенты войск, обустраивают военные базы (Узбекистан, Киргизия и др.). По заявлению ряда высоких государственных чиновников американцы намерены оставаться в этих странах надолго. США наряду с борьбой с международным терроризмом в этом регионе, имеют свои геополитические интересы (ослабление и вытеснение РФ из Центральной Азии, недопущения роста влияния позиции КНР и др.), а также стремятся установить контроль над топливно-энергитическими ресурсами (Каспийская нефть и т.д.). Нефтегазовые ресурсы Каспия, по расчетам специалистов, составляют от 50 до 110 млрд. баррелей, по другим прогнозам свыше 200 млрд., газа до 9 триллионов куб. м. Американцы намечают довести инвестиции до 100 млрд. долл., а добычу нефти в Казахстане к отмеченному сроку-до 150 млн. тонн в год. Внешнеполитический курс США в Центральной Азии, после 11 сентября, по определению Государственного департамента сводится к «расширению взаимодействия». Сообразно этой цели американское правительство намерено содействовать движению центральноазиатских государств переходу к свободному рынку, демократической политике и борьбе с исламским экстремизмом. В силу ряда объективных и субъективных обстоятельств Республика Казахстан (большая территория, малочисленность населения, современный тип правления, сохранение и отягощение наследием прошлого и др.), возможно пойдет по пути Ливии, в которой экономика всецело базируется на развитии нефти.

В 1992 году Г. Фуллер достаточно уверено и концептуально сформулировал свое видение будущей американской политики в Центральной Азии. Она изложена в книге «Центральная Азия: новая геополитика». Интересы США в Центральной Азии, по его мнению, «достаточно умерены, однако если ситуация будет развиваться в негативном направлении интересы США могут быть достаточно серьезны» [4]. Американский политолог Г. Фуллер разделил американские интересы на несколько категорий:

1. В первую входят те, которые зависят от отношений между Центральной Азией и Россией; Россия в любом случае остается для США объектом номер один, но нестабильность, национализм или дискриминация русского народа могут спровоцировать рост российского авторитаризма или экспансионизма; отсюда следует вывод, что в интересах Запада и США способствовать развитию хороших отношений между центральноазиатскими республиками и Россией.

2. США заинтересованы в том, чтобы республики региона сохраняли способность активно противостоять политике иностранных государств в собственном регионе, особенно, если речь пойдет о региональных конфликтах, войнах, сепаратизме и региональном экстремизме.

3. Весь мир заинтересован в недопущении ядерного распространения из центральноазиатских государств.

4. США будут заинтересованы в будущем в центральноазиатском сырье, в первую очередь в казахстанской нефти.

Геополитическое положение региона затрагивает интересы всех, поэтому во всеобщих интересах способствовать укреплению в регионе стабильных и умеренных правительств. Американский политолог Г. Фуллер приходит к выводу, что, в конечном счете, Запад максимально заинтересован в ровном, стабильном и политически умеренном развитии этого нового геополитического региона на мировой сцене. По его мнению интересы России диктуют тоже самое. Центральная Азия лежит в сердце Азиатского континента и располагает возможностью будоражить своих соседей со всех сторон в том случае, если она превратится в хронический кризисный и беспокойный регион. В 1993 году А. Кренстон сформулировал свое видение стратегических интересов США в регионе. Центральная Азия, по его мнению, является единственным барьером против распространения исламского фундаментализма из Ирана и Афганистана. А. Кренстон официально признал, что политика США была направлена на обеспечения влияния Турции как модели для центральноазиатских государств. Эта идея принадлежала администрации Буша, которая всячески вдохновляла Турцию на роль лидера новых тюркских государств. По мнению сенатора, в дальнейшем США должны вести более активную политику, непосредственно присутствовать в регионе и обеспечивать не чье-то, а свое собственное влияние ради достижения главной цели-укрепления в регионе демократических институтов. Казахстанский политолог К. Сыроежкин считает, что «то, что мы наблюдаем сегодня в Ираке это лишь первая фаза реализации новой идеологии глобального миропорядка... Война в Ираке открывает эпоху глобализации, которая должна осуществляться под патронажем США. И здесь уместно напомнить, что конечная цель глобализации заключается в ликвидации национальных государств. И добиться этого проще расколов в мировое сообщество.

Центральная Азия, «прежде находившаяся на заднем дворе России, быстро превратилась в сырьевую базу для США и Запада, огромным рынком для товаров из Китая и просто идеальной зоной для внедрения исламистской идеологии. И все эти три силы (три процесса), похоже, имеют тенденцию к дальнейшему усилению». В серии статей, опубликованных в неоконсервативном журнале «Нэшнл интрест», Збигнев Бжезинский призвал Америку блокировать «дугу нестабильности» в Юго-Восточной Европе, Центральной Азии и анклавах Южной Азии, Ближнего Востока и Персидского залива. Целью он назвал захват «главного приза Евразии» - обеспечение того, чтобы никакая комбинация евразийских стран не смогла бросить вызов Соединенным Штатам. Главным препятствием реализации этой цели Зб. Бжезинский всегда называл нерасположенность американского населения связывать свою судьбу со столь далекими и переменчивыми странами. Сентябрь 2001 года снял это препятствие. Зб. Бжезинский с охотой рассматривает сравнения с Римской и Британской империями, с империей Чингиз-хана, подчеркивая, что по глобальности охвата и чисто физической мощи американская империя не имеет полнокровных прецедентов.

Дж. Кеннан дал весьма критический анализ возможности для Соединенных Штатов осуществлять мировую гегемонию: «Перед нами в высшей степени нестабильный неудовлетворенный мир - преисполненный противоречий, конфликтов и насилия. Все это бросает нам такой вызов, к которому мы не готовы. В течении 60 лет внимание наших руководителей и общественного мнения было монополизировано совсем другими угрозами... Наши государственные деятели и общественность не приспособлены реагировать на такую мировую ситуацию, в которой нет четко выраженного фокуса для проведения национальной политики» [5].

В современных Соединенных Штатах нет массово распространенной идеологии, единственно позволяющей прилагать колоссальные американские ресурсы к делу прочного доминирования американских ценностей и представлений во всем бесконечно пестром ареале человеческого обитания на пяти континентах и в 189 странах. (Подобный порыв присутствовал при формировании американской империи в 1898 году с обретением Филиппин, он был, ощутим в двух мировых и в Корейской войне. Ему был нанесен колоссальный удар во Вьетнаме, а затем — в меньшей степени, но весьма ощутимо — в Ливане в 1983 году, в Сомали в 1993 году, в Ираке. До распада СССР Соединенные Штаты почти не имели политического опыта в отношении Центральной Азии, если не учитывать очень специфический опыт поддержки контрреволюционных сил в Афганистане. В США никогда не существовало сколько-нибудь значительной туркестанской диаспоры. Но тем не менее с 1991 года США все теснее внедряются в область политики и экономики региона. Ч. Анделанд и Н. Платт также поднимают вопрос, что нужно Соединенным Штатам в Центральной Азии и что - государствам региона от Америки. Они считают, что интересы США в регионе охватывают три сферы: 1) поддержка демократии и свободного предпринимательства; 2) освоение богатых природных ресурсов региона, прежде всего в Казахстане; 3) самое насущное - ликвидация потенциальной угрозы, исходящей от ядерного стратегического оружия в Казахстане. Если в последних двух случаях речь идет непосредственно о Казахстане, то в первом - авторы, констатируют, что предпочтение, отдаваемое президентам Казахстана и Кыргызстана в Вашингтоне, свидетельствует об уважении к их успехам в этой сфере, Казахстан, таким образом, считают авторы, является явным фаворитом в гонке за благосклонность Америки. Более интересен анализ того, что хотят центральноазиатские страны от США. Во-первых, это финансовая и технологическая помощь; во-вторых, ЦА пытается использовать глобальный вес США как супердержавы для того, чтобы определить свое место в мировом порядке; и, наконец, лидеры региона видят в укреплении связей с Соединенными Штатами своего рода противовес и гарантию от интервенции России. Но в заключение авторы остаются реалистами: интенсификация политических отношений последует только за ростом экономических связей с республиками региона; еще долгое и неопределенное время официальная позиция США по Центральной Азии будет находиться в зависимости от состояния дел с Москвой [6].

В своей известной статье «Катапультирование в независимость» М. Олкотт давала рекомендации относительно линии поведения Вашингтона в отношении Москвы и ее политики в Центральной Азии; Америке не следует полагаться на российское видение интересов России в регионе. Президенты Центральной Азии принимают как неизбежность в ближайшей перспективе продолжающуюся экономическую интеграцию с Россией. Но ни один лидер Центральной Азии не ожидает альтруизма от России, страны, неоднократно определявшей свою историческую судьбу путем подчинения их региона. Возможно, за исключением Казахстана, все республики Средней Азии испытывают трудности в определении своих «национальных» интересов. Все, включая Казахстан, испытывают затруднения в конструировании и осуществлении уже выбранной политики. Ситуация представляется кошмарной для политики США. Как может Америка определить политику защиты своих национальных интересов в регионе, где местные лидеры не могут определить свою?

Соединенные Штаты укрепят свою позицию, если помогут Центральной Азии получить место в международном сообществе, независимое от посредников. Только что получившие свободу от одной формы политической и экономической зависимости, страны Центральной Азии имели достаточно «больших братьев». Вот объяснение того, что, хотя помощь Турции и Ирана была с удовольствием принята, так называемые гуманитарные мотивы обеих наций воспринимаются с подозрением. Центральная Азия все еще боится, что Россия найдет новые пути, чтобы утвердить свою волю если не силой, то экономическим принуждением. Соединенные Штаты должны стремиться укрепить демократические начинания в России. Америка не сможет этого сделать, если она будет помогать России за счет других республик. Центральная Азия нуждается в пропорциональной доле технической и образовательной помощи, намеченной для стран СНГ. Колонизатор и колония должны быть разделены в вопросах, полезных для обоих. Тогда они смогут жить рядом и в мире [7].

Основными причинами заинтересованности США в Центральноазиатском регионе являются:

- регион располагает богатейшими энергетическими запасами и другими природными ресурсами;

- регион обладает имеющими мировое значение запасами урановой руды и ядерными технологиями;

- геополитическое расположение государств между Российской
Федерацией, Китаем и исламским миром, которые являются важнейшими
геостратегическими соперниками США;

- внешнеполитические усилия США направлены на приобретение новых союзников. Именно появление в Центральной Азии независимых государств отчетливо изменило баланс политических сил, поэтому США стремятся использовать положение и занять лидирующие позиции в Центральной Азии.

В Центральноазиатском регионе наиболее основными являются следующие факторы:

- геополитический фактор, исходящий из значимости центрального расположения государств Центральноазиатского региона в Евразийском континенте;

- региональный фактор, исходящий из значимости географического расположения центральноазиатских государств, которые граничат с такими крупными державами, как Китай и Россия;

- экономический или ресурсный фактор, поскольку природные энергетические ресурсы Каспийского моря не могут не вызывать национальный интерес США;

- стратегический фактор, исходящий из национальных интересов США.

Любое геополитическое пространство основывается в первую очередь, на культурном, в том числе межкультурном и межцивилизационном фундаменте, и именно от него зависит устойчивость и прочность складывающихся взаимоотношений и взаимосвязей, как в конкретном региональном плане, так и в международном масштабе. В этой связи, Соединенные Штаты Америки, безусловно, оказывают мощное культурное, цивилизационное, политическое влияние в Центральной Азии.

Литература

1. Мухаев Р.Т. Политология: учебник для вузов.- М.: «Издательство ПРИОР». 1997. -368с.

2. Най Дж. Стратегия США на современном этапе. 1998. -С.55-60.

3. С. Хантингтон. Столкновение цивилизации. // Полис. 1992.

4. Fuller G.E. Central Asia. // The new geopolitics. 1992. -P. 555.

5. Kennan G.F. Arround the cragged hill: A personal and political philosophy. N.Y. London. 1993.

6. Undeland Ch., Platt N.OP. Cit. -Р. 117-120.

7. Олкотт М.Б. Центральная Азия: катапультирование в независимость// Оборонная политика-политика обеспечения мира и безопасности. T.I. RAND-AAAS. 1992. -С. 49-58.