Способы выражения пространственных значений в поэзии

Ф.И.Тютчева.

Боровская И.О.

Брянский государственный университет им.академика И.Г.Петровского

Пространство.…Один из аспектов Бытия, не зависящий ни от чего и ни от кого. Для современного человека, погруженного в свои заботы, Пространство исчисляется расстоянием от дома до работы или школы, и нет у человека времени на то, чтобы оглянуться, чтобы задуматься, что же такое Пространство. Какова его власть над человеком?

Мы словно не ощущаем власти Пространства, но она огромна. Впопыхах проходит наша жизнь, и в конце пути мы понимаем, что ничего не достигли, что наш мир – пустыня в том смысле, что каждый сам по себе и каждый одинок. И снова мы пытаемся убежать от одиночества, от власти Космоса.

Есть люди, для которых одиночество несет глубокий смысл, благо. Оно позволяет им полнее почувствовать ценность жизни, Космос, ощутить ту ниточку, которая связывает человека с чем-то высшим, неземным, космическим. Таков Ф.И.Тютчев.

Задача нашей работы – исследовать сложный вопрос восприятия Тютчевым Пространства для того, чтобы понять основу лирики поэта, разобраться в интересном и загадочном мире лирического героя Тютчева.

Очень широко распространено мнение, что Тютчев – поэт «чистого искусства», но на наш взгляд, это не совсем верно, такое представление сужает значение его творчества. Ведь у Тютчева можно найти и политические стихи, и, главное, философские, в которых он размышляет о Космосе и Пространстве.

Тютчевская философская лирика, его трагичный взгляд на жизнь родились под воздействием окружающей его действительности, под воздействием внешних событий. Он не мог не воспринимать революций, восстаний в Европе и в России, и он понимает хрупкость, неустойчивость мира, он чувствует надвижение бури, стихии, «несущих с собой крушение привычных социальных устоев и религиозных верований»[ Баевский, 1994: 154]

Дисгармония мира, его противоречия отражаются на сознании Тютчева, порождают отчаяние и Одиночество человека во Вселенной:

И я теперь на голой вышине

Стою один, - и пусто все кругом.[8, №340]

Нам кажется, что Тютчев оторван от человеческого мира, и Б.Бухштаб пишет, что ощущение, стоящее за мыслями поэта, - это «чувство глубокого одиночества, и стремление вырваться из него, найти путь к окружающему миру, поверить в его ценность и прочность, и отчаяние от сознания тщетности попыток преодолеть свою отторгнутость, свою замкнутость в собственном «я» [Гачев, 1991: 135]. И потому Тютчев так обостренно чувствует власть Пространства, так боготворит «древний Хаос», являющийся, по его мнению, основой мироздания.

Когда человек уходит в одиночество, он неизбежно сталкивается с Пространством, и у него есть два пути: «сломиться» под давлением Пространства или начать «борьбу» с ним. Второй путь подразумевает огромную силу духа, веру в неземное. Тютчев выбрал второй путь, он предчувствовал, что его ждет, но это не стремление доказать окружающим что-то, а стремление к совершенству, к чему-то неизведанному.

Тютчев смотрит в бездну, ему интересно, что там, но он не стремится уходить, более того, наряду с бесконечностью Пространства, он рисует жизнь, путь, полный эмоций, хоть и ведущий в никуда. Этот путь – не путь бесчувственного и слепого создания, а путь человека, жаждущего полета.

Пускай скудеет в жилах кровь,

Но в сердце не скудеет нежность…

О ты, последняя любовь!

Ты и блаженство, и безнадежность. [8, №204]

Как было сказано ранее, Тютчев воспринимает мир как катастрофу, хаос. Он «чует во всем бездну и смуту, угрозу и трагедию»[ Пигарев, 1980: 176] В его представлении, Пространство распадается:

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И Божий лик изобразится в них! [8, №51]

Бытие разорвано, оно разрушается – таков тютчевский мир! Но именно ему суждено собрать все воедино.

Власть Пространства очень сильно давит на Тютчева: «Как тяжко гнетет мое сознание мысль о страшном расстоянии, разделяющем нас! Мне кажется, будто, для того, чтобы говорить с тобою, я должен приподнять на себе целый мир… Разлука представляется необъяснимой загадкой тому, кто умеет ее чувствовать…»[Тютчев, т.2: 59-60].

Но времени поток бежит неумолимо.

Соединив на миг, нас разлучает он.

И скорбен человек, и силою незримой

Он в бесконечное пространство погружен. [8, №386]

Однако, такое чуткое восприятие «невидимой власти» этих «тиранов», на наш взгляд, нельзя отнести к «слабостям» Тютчева, потому что, чувствуя одиночество и отрешенность, он мужается духовно, совершенствует себя, но он понимает и свою обреченность. В сознании Тютчева «человечество висит над пропастью, которая в каждое мгновенье готова навсегда поглотить его»

[ Баевский, 1996: 129]:

И мы плывем, пылающею бездной

Со всех сторон окружены. [8, №46]

Главное для Тютчева – прочувствовать связь человека и Космоса, открыть что-то неведомое, противоположное обычному. Поэт смотрит на мир как на столкновение противоположных начал: гармонии и дисгармонии, космоса и хаоса, где связующими звеньями служат бездна, глубина, небо:

И человек, как сирота бездомный,

Стоит теперь, и немощен и гол,

Лицом к лицу пред пропастию темной [8, №166]

Образ героя и автора здесь сливаются воедино, Тютчев видит себя со стороны, как бы из Космоса, и, в то же время, эти «немощь» и встреча с пропастью внутри него.  Подлинное значение хаоса в лирике Тютчева - это начало уничтожения, бездны, сквозь которое необходимо пройти для достижения полного и подлинного слияния с космосом; тоска, охватывающая при встрече с проявлениями хаоса, - тоска и ужас смерти, уничтожения, хотя в них достигается блаженство самоуничтожения. Эта тоска - причина трагедии человека. Человек - лишь "греза природы". Отсюда - ощущение себя сиротой перед лицом темной бездны, ощущение призрачности жизни:

Душа моя, Элизиум теней,

Что общего меж жизнью и тобою![8, №95]

Хаос, понятие окончательно оформившееся в древнегреческой философии, - это трагический образ космического первоединства, начало и конец всего, вечная смерть всего живого и одновременно принцип и источник всякого развития. Он неупорядочен, всемогущ и безлик. Космос же - это мироздание, понимаемое как целостная, упорядоченная, организованная в соответствии с определенным законом вселенная, живое, разумное существо, вместилище космического ума, души, тела.

Для того, чтобы усилить ощущение столкновения и борьбы, Тютчев рисует космос как светлый, вечно молодой, радостный, гармоничный, телесный и одухотворённый мир, как творческое и плодотворное начало:

Лазурь небесная смеётся,

Ночной омытая грозой,

И между гор росисто вьётся

Долина светлой полосой. [8, №43]

Хаос, наоборот, становится бестелесной, бессознательной, иррациональной стихией, мёртвой и страшной:

Тогда густеет ночь, как хаос на водах,

Беспамятство, как Атлас давит сушу…[8, №40]

Решающий признак хаоса, по мнению Ю.М.Лотмана, является отсутствие формы. Поэтому бесформенным пространством может стать и “безграничная” степь- “скифская равнина”, поглощающая, обращающая в ничто.[Лотман, 1990: 247]

Живой телесный космос и мертвящий бестелесный хаос - две противоположные друг другу силы, но в равной мере могущественные: ночной хаос срывает златотканый покров дня, но солнечный огонь разгоняет хаос, как “пар”:

Но не пройдёт двух-трёх мгновений,

Ночь испарится над землёй,

И в полном блеске проявлений

Вдруг нас охватит мир дневной…[8, №236]

Результат такого таинственного столкновения проявляется в человеке, который становится сыном Земли.

В своей лирике Ф.И.Тютчев рисует не конкретную местность, а обобщённый образ Матери-Земли, её могущественных стихий - воды, воздуха, огня и земли. Из них первая - самая древняя и самая могущественная, она подвижно - изменчива, вечно движущаяся, как жизнь человека:

Уж солнца раскалённый шар

С главы своей земля скатила,

И мирный вечера пожар

Волна морская поглотила.[8, №39]

Она может быть своенравной и даже неистовой, адской силой, зловещим, “сердитым” морем, океаном, который всё объемлет и поглощает. Если это река, то она у Тютчева имеет положительную коннотацию: воздушная и резвая, свободная, как Венеция, или шумная, как Дунай.

Воздух – особенно благостная, чистая и лёгкая стихия, объединяющая всё живое:

Слыхал ли в сумраке глубоком

Воздушной арфы лёгкий звон…[8, №26]

Огонь – стихия опасная и благодатная одновременно, его родина-небо; он проникает всюду - в природу и в сердце человека. В качестве источника огня у Ф.И.Тютчева часто выступают пламенные, жаркие небеса. Огонь солнца, как “перлы”, светится в струях дождя, фонтан “пламенеет”, а небо становится “твердью пламенной”.

Небо у Тютчева многозначно. Это пространство в форме свода, купола, перед которым поэт испытывает чувство благоговения, трепета, восхищения:

Небесный свод, горящий славой звездной,

Таинственно глядит из глубины. [8, №46]

На небе устраивает свою жизнь природа, лишь там царит вечная гармония. Вселенная готова поглотить душу лирического героя, но “мы в небе скоро устаем,– и не дано ничтожной пыли // Дышать божественным огнем” [8, №26]. Именно небесное, космическое пространство наделено в лирике Тютчева признаком “высшей реальности”, а “земное – мгновенности, хрупкости” [Лотман 1993: 157]. Земное пространство имеет свой предел, оно в какой-то мере замкнуто, не допускает, чтобы часть его соприкоснулась с Вселенной, оно не может позволить душе человека остаться в ином измерении. Небо - высшая, родственная человеку духовная реальность, средоточие чистоты и ясности, органической цельности - в отличие от "небесного свода" или "небосклона", которые можно обозреть, "привстав", которые механически перемещаются (звёзды приподнимают небесный свод "своими влажными главами"), опускаются и за которыми можно скрыться. Любопытная деталь: "небо" и семантически тяготеющий к нему лексический пучок ("небеса", "небесный", "небосклон", "небесный свод", "твердь", "лазурь") встречаются у Тютчева в 162 случаях, из них "небосклон" и "небесный свод" - лишь в тринадцати.

Чем выше тютчевское небо, тем оно роднее и духовнее; чем ниже, тем отчуждённее и физичнее. Когда же между небом и землёй исчезает интервал, когда "небесный свод" сливается с пламенными песками, колесница мирозданья вкатывается в "святилище небес", свинцовый небосклон нависает над головою, тогда воцаряется "безумие", "холод", "беспамятство", пространство между небом и землёй вытягивается в узкую щель для крика о боли и спасении. Под нетленно-чистым небом снега хранят непорочную белизну, воздушная струя течёт “легче и пустынно-чище”, потому что там – “лишь жизнь природы” и “смертной жизни места нет”. Противостоящая горной чистоте земная грязь – не явление природы, а порождение человеческих взаимоотношений. Поэт мог часами смотреть “на недоступные громады” в заоблачных высях. “Как откровенье неземное” воспринималось им сияние снежных гор, небесная чистота вечных снегов. От этого, физического, неба протягиваются нити к земле: дождевые струи, ключ, бегущий с гор в долину, и т. д.

Стихотворение “Неохотно и несмело…”[8, №149] выразительно представляет сложные и противоречивые взаимоотношения между небом и землёй. Через все пять строф проходит вертикально развёртывающийся “спектакль” между ними. “Действующие лица” высшей сферы - солнце, туча, ветер, гром, молния, вихрь; а внизу - зеленеющие нивы, поля, земля. Гроза здесь выступает как результат их противоречивых взаимоотношений.

Все природные стихии связаны друг с другом, и в этих связях заключается жизнь природы, её полный красоты и обаяния светлый мир.

Список использованной литературы

1.Баевский В.С. История русской поэзии: 1730 – 1980 гг. Компендиум. М.: - Интерпракс, 1994, 296 с.

2. Баевский В.С. «История русской поэзии», стр. 129

3.Гачев Г. Русская дума. Портреты русских мыслителей. – М.: Издательство «Новости», 1991. – 272 с., с ил.

4. Лотман Ю.М. Поэтический космос Тютчева // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т.– Таллин: Александра, 1993.- Т.3

5. Лотман Ю.М. Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И.Тютчева - Таллин: Ээсти раамат, 1990.-320с

6. Пигарев К.В. Тютчев Ф.И. Сочинения в двух томах/ Общ. ред., вступ.ст. К.В.Пигарева. – М.: Издательство «Правда», 1980. – 2 т.

7. «Тютчев Ф.И. Сочинения в двух томах», т.2, (письмо к Э.Ф.Тютчевой), стр. 59-60

8. Тютчев Ф.И. Полное собрание стихотворений.-Л.1987.