Шестова Татьяна Юрьевна

Западно- Уральский институт экономики и права

Борьба с эпидемиями холеры на флоте в начале ХIХ века

Армия, а особенно флот, характеризуются концентрацией населения на малых площадях, что всегда было чревато развитием эпидемических заболеваний. Пограничное расположение военно- морского флота, его экспедиции вели к опасности появления новых заболеваний в стране. В 70-х гг. ХVIII в. на внутреннем положении в стране серьезно отразилась эпидемия чумы, в 1829 г. – через Оренбург была внесена холера.

В начале ХIХ в. должность оренбургского и астраханского губернатора исполнял И. Неплюев, впервые столкнувшийся с холерой в 1807 г. в Астрахани, Севастополе и Херсоне. В документах заболевание называлось «желчной горячкой», болезнь оканчивалась смертью менее чем за два дня. В городских кварталах был введен карантин, флоту приказано «с городом не иметь никакого сообщения». Сначала болезнь расценивали как чуму, «но без бубонной формы». Точно установить заболевание не удалось из-за разложения тела первой жертвы. Женщина, умершая первой «по неизвестным причинам уже лежала мертвая три дни».

Губернатор установил в Астрахани жесткий карантин. Вскоре к нему пришла делегация из 12 купцов с претензией, что «от заразной болезни все лавки их гражданским начальством опечатаны и от того торговый их промысел приостановился». Открытия лавок могло усилить распространение заболевания. Вероятно, купцы получили отказ, поскольку только в мае 1808 г. губернатор сообщал об окончании 16- месячной эпидемии. «Последней ее жертвой был преступник, употребляемый с прочими другими к очищению казацких лавок». Карантинный период не был еще определен законодательно и для этой эпидемии составлял 12 дней от последнего заболевании. И. Неплюев продлил карантин от последней смерти, чтобы не допустить возможности проникновения болезни в центр России.

Вторично эпидемия в Астрахани началась в 2823 г. Впервые использовался термин «холера морбус». Два медика остановили болезнь на начальной стадии. Предполагалось издать отчет о ходе холеры в одном из медицинских журналов, но этого не было сделано. В результате при эпидемии 1829 - 1832 гг. медики России на местах открывали способы борьбы самостоятельно. Медицинский Совет издал сводку о ходе заболевания только в 1830 г.

В 1828 г. холера появилась в крепости Баку, причем в документах впервые приводятся некоторые способы лечения (обтирание уксусом). На следующий год в Баку было отмечено всего 2 заболевших холерой, но «как штаб - лекарь Гладков случай имел и наблюдает оную с первого начала, то она и была прекращена самыми простыми средствами».

Особенностью эпидемии 1829 - 1833 гг. стал чрезвычайно большой охват территорий. Холера не ограничилась Россией, она ушла в Европу, и ее движение закончилось только перед океаном в 1833 г.

С лета 1829 г. оренбургский губернатор П.К. Эссен получил информацию, что «в Бухарии существует зараза, от которой якобы уже много людей умерло. Известно, что пагубный яд действует не только на людей, но скрывается в вещах и шерсти скота, по прикосновении к коим смерть неизбежна». В ноябре он просил МВД проверить сведения «о приближении от восточных областей с Персией к Тегерану опустошительной болезни холеры». Медицинский Совет «счел нужным обратить внимание живущих в том краю, дабы они по границам с Персией, а также в Астрахани и по берегам Каспийского моря строжайше наблюдали за здоровьем приезжающих из Персии, при оказавшемся сомнении поступали бы по правилам карантинных уставов». Часть побережья Каспийского моря была занята уральским казачьим войском, уже оповещенным, «что холера появилась и в Оренбурге и ближайших окрестностях оного».

22 декабря 1829 г. Оренбург, в свою очередь, предупредил Китайскую флотилию и Астраханский флот «о существующей в пределах Персии в недалеком расстоянии от наших границ холеры морбус».

В 1829 г. Оренбургская губерния первой в России была объявлена неблагополучной по холере. Губернатор просил ускорить разработку карантинных правил и издавал собственные нормативные документы. К 1830 г. начал работу Особый комитет по общественной безопасности, и уже в ходе эпидемии он выработал Карантинный Устав правила, которого раньше были «употребляемы только по догадкам и заключениям».

В апреле 1830 г. на флот поступил циркуляр о наличии холеры в Персии и ее приближении к границам России. В июле заболевание было отмечено в Закавказье и Астрахани.

Основными вопросами, стоящими перед медиками и властями были источники и причины заболевания, инкубационные сроки, а главное, является ли холера эпидемическим «повальным» заболеванием. К чисто медицинским проблемам примешивалась экономика. В Оренбургской губернии карантин то вводился, то отменялся. Главным фактором было распоряжение из центра о запрете «отвлечения торговли с Хивой и Бухарой без крайней на то нужды».

По поводу холеры в Астрахани штаб- лекарь Уленин высказал мнение: «Между прочими свойствами эпидемической холеры морбус есть и необыкновенная ее характеризующая летучесть, так что, поразив где либо одну или несколько жертв, мгновенно уж исчезает». При определении холеры как эпидемического заболевания он сослался на опыт 1823 г. В июле ему вторили и другие медики, считая, что холере «решительно предписывают эпидемические свойства». Но астраханский губернатор, как и оренбургский, оказался под давлением вышестоящих инстанций. В августе он собрал Совет медиков, признавший заболевание незаразным.

Но дальнейшее развитие холеры заставило изменить эту точку зрения. В сентябре первые заболевшие были выявлены на судне, идущем из Сухуми. Меры принимались двоякие. «Местные медики не признают холеру, большая часть же, однако, отделяются в особые дома, но город не оцеплен». Тем не менее, как при эпидемии передвижения контролировались письменными разрешениями, заболевших не оставляли на дому, немедленно эвакуируя в госпитали, выдерживался 14 дневный карантин.

В Астрахань направили штаб - лекарей Сокольского и Орлова, на командировку которым выдали суммы, равные их годовому жалованию (700 и 800 р.), вскоре Орлов, вероятно как лучший специалист, был возвращен «по случаю открывшейся в Казани холеры».

В Таганроге были открыты несколько временных госпиталей: один предназначался для христиан, один для евреев или людей, не принадлежащих к морскому ведомству. Город разделили на 6 кварталов, где велось медицинское наблюдение. Управление флота генерал-штаб доктора отмечало, что это деление зависело не от реальной потребности, а от числа имеющихся медиков.

Особое внимание уделялось медицинскими службами военно -морского флота Петербургу. Там предпринимались совместные действия военными и гражданскими силами. «Из всех лазаретов, больниц и госпиталей в сей столице находящиеся, были к нему генерал-губернатору доставлены ежедневные ведомости». Дополнительных медиков на подавление эпидемии выделили медико - хирургическая Академия (по 2 на квартал) и морские госпитали.

Население очень плохо реагировало на эпидемию: «Жители боятся от видимости почти в каждом доме потери, делаются слабыми, тоскливыми и плачущими; больницы для беспомощных остаются без прислуги, медики, занимаясь беспрерывно пользованием больных, делались и сами все больными».

В 1830 г. в деле «О предосторожностях против распространения холеры внутри Санкт- Петербурга на случай ее появления» отмечалось, что «теснота людей в жилищах признается одной из главнейших причин, служащих к распространению сей болезни». Главный смотритель одного из Петербургских госпиталей в 1830 г. жаловался, что «с Охты и других частей города доставляются люди в самом отчаянном положении». Население до последнего момента тянуло с вызовом врачей. Это обстоятельство дополнительно увеличивало смертность.

После первого года эпидемии были выделены основные симптомы холеры: судороги, понос, запор, рвота, анемия, жажда, тошнота. В 1831 г. на флоте было дано наиболее полное описание заболевания. «Больные мечутся с места на место, с бока на бок, корчатся вдруг с криками «ах», будто бы уколются и вскакивают, конечности онемевают и хладеют, глаза делаются впалыми, полуоткрытыми, сосуды роговой оболочки наполняются кровью, вся поверхность тела делается вялой и темно-бледной, губы, руки и ноги синеют, пульс успокоен, весьма угнетен или вовсе не чувствителен». Обильное потоотделение считалось признаком скорого выздоровления. Все описания фиксировали сильные судороги у больных. Оренбургский доктор Соколов единственным отметил посмертные судороги у умерших, длившиеся до 10 минут и страшно пугавшие население Морское ведомство в отличие от гражданских медиков давало еще и патолого-анатомическую картину. Они могли делать вскрытия без разрешения родственников, следовательно, лучше знать болезнь. «Мозговая оболочка необыкновенно наполнена черноватой кровью. Сердце, желудок, кишки воспалены». Среди особенностей холеры указывали, что она поражает по большей части людей совершенно здоровых.

Причинами заболевания в 1830 г. управление флота генерал-штаб доктора назвало плохую пищу и воду, тесноту в трюмах, «сырость росы и холодный воздух». Для защиты от холеры давались профилактические наставления. Моряки должны были хорошо одеваться, не использовать в пищу несовместимые продукты, заменить питье квасом, запрещалось пить холодную воду и спиртные напитки, купаться, спать на открытом воздухе.

Врачи предлагали очищать организм кровопусканиями, рвотными, теплыми ваннами для потоотделения. В качестве кровоочищающего использовались пиявки, поэтому при расширяющейся эпидемии в стране была предпринята перепись не только медиков, но и сбор сведений о цирюльниках и пиявочниках. Применялись раздражающие припарки из чеснока, перца, камфары, горчичники из хлеба с уксусом или тертым хреном.

Оригинально был решен в Петербургском порту вопрос о принятии ванн при недостатке персонала в госпиталях. В центре палаты ставился котел с горячей водой. Кровати закрывались полотном, создавая что - то вроде палаток, к постелям подводились шланги и пускался горячий воздух «больным лежащим на кроватях». Также в Петербурге было введено очищение хлорином воздуха в госпиталях. Лучшей температурой для содержания больных признавалось 15-17 градусов по Цельсию. Из медикаментов широко применялись опиум и ртуть, очень популярные в ХIХ в.

Был пересмотрен вопрос о заразности заболевания. Военно - морские врачи отмечали, что это шла восточно- индийская холера, которая «без врачебного пособия прекращает жизнь в продолжении нескольких часов, есть болезнь подобная чуме. Болезнь существенно отличается от обыкновенной спорадически холеры, там усилено действие печени, здесь напротив заметна совершенна оной недостаточность». Позже в 1832 г. доктор Барр писал: «Если против холеры не принять действительные меры, тогда она года через два обратиться в чуму». Для гражданских лиц даже само название холеры было новым (в документах использовалось и простонародное название «собачья смерть»). В это же время морские врачи, имея постоянные контакты с другими странами, имели представления об ее отличии и разных формах.

Опыт борьбы с холерой 1830 г. оказался крайне важен. В этом году Академия Наук Франции обратилась за методикой борьбы с холерой в Московский университет, а не к английским медикам, которые значительно раньше в Индии сталкивались с этой болезнью. В 1830 г. Медицинский Департамент МВД выпустил книгу ««Объявление Министерства внутренних дел о признаках холеры, способах предохранения от оной и ее врачевании». В ней давались симптомы заболевании и рекомендовались методы доврачебной помощи. Морское ведомство совместно с МВД предложило собрать все наставления, изданные в разных регионах страны и «напечатать снова с добавлениями разными наблюдений по морскому ведомству» 400 экземпляров.

Таким образом, в начале ХIХ в. Россия встретилась с новым эпидемическим заболеванием– холерой. Первыми с эпидемией столкнулись пограничные районы, как на суше, так и на море. Эпидемия 1823 г. позволила медицинским службам военно- морского флота определить основные параметры заболевания и борьбы с ним. За основу принимались меры борьбы с чумой. Компактность расположения населения, сильные дисциплинарные мотивы позволили довольно быстро справиться с эпидемией. При этом большую роль играла позиция национальной безопасности России.

В последующие годы при пандемии 1829-1832 гг. в борьбу с заболеванием были вовлечены большие территории с преимущественным проживанием гражданского населения, хуже поддающегося карантинам. Сам Карантинный Устав вырабатывался уже в ходе массированной эпидемии. Меры, предписанные Уставом, позволяли действенно защитить страну, но требование сохранения открытых торговых отношений, снижали его эффективность. Если в начале эпидемии в 1829 г. губернаторам было предоставлено право объявления эпидемии, то в 1830 г. на это действие требовалась санкция правительства. Длительное время согласований сказались на увеличении смертность, достигавшей среди гражданского населения до 50 %. К этому же ряду событий относится дискуссия о заразности холеры, где власти, в отличие от медиков, настаивали на том, что заболевание не является эпидемическим.

Меры же, выработанные флотом, в ходе эпидемии 1829-1862 гг., оказались действенными и были применены при последующей эпидемии 1848 г., также ушедшей за пределы России в Европу.