Мратынович С. Ф.

Саратовский государственный университет им. Н. Г. Чернышевского

Методы философии науки

В современной ситуации состояния философских исследований актуально изучение связи общефилософских идей со специальной проблематикой философии, именуемой философией науки. В центре исследования может находиться рассмотрение методов философствования, способов освоения опыта бытия человека-в-мире, получивших названия догматического, скептического, критического, аналитического и антропологического философствования.

Способы философского мышления составляют методологическую основу современной философии науки. В современных логико-эпистемологических исследованиях научного разума широко применяются термины скептик-индуктивист, догматик-контриндуктивист, индуктивный скептицизм, догматический контриндуктивизм. Это может означать, что давно возникшие способы философствования сегодня определяют научную и философскую концептуализацию опыта научного познания. В контексте определенных методов философствования формируются возможности осмысления природы научного познания, развивается догматическая, скептическая, критическая, аналитическая и антропологическая философия науки.

Компаративистский анализ показывает, что философское понимание природы научного познания (философия науки) формируется на основании определенных предпосылок мировоззренческого, онтологического, гносеологического, аксиологического, праксиологического и методологического порядка. Сегодня целесообразно исследовать специфические общефилософские начала концепций и проблематики философии науки. На основании анализа классических и современных подходов формулируется понятие философии науки, показывается необходимая, но опосредованная связь предметности человеческой деятельности с условиями возможности формирования знания: предметность деятельности определяет предметность познания и знания, в том числе и знания научного.

Догматическая философия науки использует логику умозаключения от неочевидного к очевидному. Она опирается на принцип равенства явления и сущности, тождества мышления и бытия, автономности и самодостаточности мышления. Догматическая философия науки базируется на вере в возможность достижения абсолютного знания. Г. В. Ф. Гегель определил метод своего философствования как догматизм в широком смысле. Выражением сути этого метода является тезис о том, что мышление в понятиях есть высший способ познания истины. Принципиальная редукция познания к мышлению определила специфическое отношение в рамках этого метода к фактам научного знания: если факты противоречат системе, то тем хуже для фактов.

Скептическая реакция на догматическую позицию оценивается как классическое направление в философии науки, имеющее значение фактора целостности традиции, транс–архетипическое значение. Апорийная методология скептической философии науки имеет для её конституирования принципиальное значение. Положения скептицизма Секста Эмпирика, Давида Юма и современного скептицизма, функционирующие в контекстах соответственно философии объективности, субъективности и интерсубъективности формируют скептическую интерпретацию научного знания, истории науки.

Критическая философия и критическая философия науки И. Канта оцениваются в свете оппозиции догматизма и скептицизма. Демаркационизм – главная тема критической философии науки, а демаркация - ее основная проблема. Исходным принципом критицизма является принцип двойственного рассмотрения любого предмета: (1) как предмета мышления и (2) как предмета познания. Это требование приводит к постановке проблемы демаркации метафизического мышления и научного познания как центральной проблемы критической философии науки. В ее рамках обсуждаются проблема индукции, проблема демаркации и многие другие проблемы философии науки.

Фундаментальным противоречием философии Канта является толкование причинности, с одной стороны, и ее реальное применение в конституировании системы критической философии, с другой стороны. В учении о рассудке категории причины и следствия толкуются как априорные формы рассудочного мышления, синтезирующие знания только о мире явлений, но не о мире вещей самих по себе. В учении же о вещи в себе и явлении Кант утверждает, что вещи воздействуют на нашу чувственность, возбуждают ее, продуцируя мир явлений.

Противоречие состоит в том, что в учении о синтезе знания причинность толкуется как применимая лишь к миру явлений, а в учении о вещи в себе и явлении категория причины применяется как средство мышления о вещи в себе. С позиций культуры критического философствования применение категорий мышления к миру вещей самих по себе есть возврат на позиции догматического реализма.

Критицизм, являясь одним из универсальных методов философствования, может быть объективирован в контексте архетипически организованного философского мышления. Целесообразно исследовать статус критической философии науки в структуре философии тождества, с одной стороны, и философии различия, пролиферации, рассеяния, с другой стороны.

Эмпирический реализма и критический рационализм как философия и методология науки К. Поппера основывается на положении о том, что в философии и науке реализуется общий метод рациональной дискуссии. Он характеризуется двумя моментами: (1) ясная и четкая формулировка проблемы; (2) критическое исследование ее решений. Критический метод понимается как диалектический метод выявления противоречий в познании и их устранения из системы предложений, выражающей наличное бытие научного знания. Логической формой фальсификации теории является противоречие между следствиями теории и «базисными» утверждениями, которые играют роль проверочных высказываний науки.

Аналитическая философия науки в качестве своих философских предпосылок имеет критику субстанциального философствования, в контексте которой делается попытка преодоления понятий как материальной, так и духовной субстанций. В связи с этим наше Я концептуализируется как поток впечатлений, а идеи осмысливаются как копии наших впечатлений. Развиваются подходы к логико-эмпирическому анализу научных знаний, разработанные в традиции аналитической философии науки.

Осмысление феноменов логических и семантических антиномий в основаниях математики и в контексте так называемого здравого смысла показало, что естественный язык недостаточно определен для того, чтобы быть надежным средством формирования и выражения знания, особенно в области логики и математики. В текстах естественного языка, который является метаязыком по отношению к языкам всех интеллектуальных традиций, не различается многозначность таких семантически и логически значащих слов, как, например, быть, существовать.

Классическая философия, реализованная средствами естественного языка, вынуждена была имплицитно умозаключать от структуры языка и логики к структуре мира. Субъектно-предикатная форма суждения осмысливалась как имплицитное обоснование субстанциально-атрибутивной модели онтологии. В условиях, когда структура языка оценивается как фундирующая по отношению к структуре мира, возникает необходимость разработки логического языка — языка символической логики, возможно более свободного от неопределенностей естественного языка.

В методологии логического позитивизма полагалось, что разработка языка символической логики и его применение к анализу логического синтаксиса языка науки должны предотвратить практику формирования и применения псевдопредложений в контекстах философского (освобожденного от метафизики) и научного исследований. Кроме того, язык символической логики должен был выполнить требования методологии не только в аспекте непротиворечивости мышления и познания, но и в аспекте выбора того или иного вида структур, которые можно допустить в мире. Но поскольку логика не дает оснований для выбора структур мира, то выбор осуществлялся на основании личного опыта философа-аналитика.

Если психология исследует реальное мышление, то эпистемология, согласно Г. Рейхенбаху, осмысливает рационально реконструированное знание, которое дано только в языковой форме. Представление мышления в языковой форме оценивается в аналитической традиции как часть рациональной реконструкции. Мышление символизировано, так как оно выражено в языке. Рассматривая соотношение эпистемологии, мышления и языка, философы-аналитики различают разрешимые и неразрешимые задачи эпистемологии. К классу неразрешимых задач эпистемологии относится, например, задача изучения мышления вне языковой формы. К классу же разрешимых задач эпистемологии отнесены задачи, связанные с анализом знания в языковой форме. Этот тезис ясно показывает, что данная методологическая программа является вариантом аналитической философской традиции, для которой лингвистический поворот в исследовании знания является исходным принципом анализа.

Лингвистическое видение задач эпистемологии выражается в тезисе о том, что теория познания должна начинать с теории языка, поскольку язык есть естественная форма знания. Коль скоро знание выражается посредством символов, то символы должны стать первым объектом эпистемологического исследования. Символ выполняет функцию значения, т. е. отношения к определенным фактам, не непосредственно, а в зависимости от правил языка, или языковых правил: только правила языка относят значение к символу.

Р. Карнап показал, что грамматические правила образования предложений (грамматический синтаксис) не гарантируют продуцирование в системе естественного языка только осмысленных предложений. Предложение «Цезарь есть простое число» удовлетворяет правилам грамматического синтаксиса, но с семантической точки зрения оно является псевдопредложением, так как не имеет смысла. Причиной его неосмысленности является нарушение при его образовании правил логического синтаксиса языка. В данном псевдопредложении допущено смешение логических сфер (областей) – сферы персоналий и сферы чисел. Логический синтаксис языка не допускает смешения логических сфер.

Значение символа и смысл предложения функциональны, они задаются правилами языковой системы. Так, правила определенной языковой системы определяют функциональное значение слова “север”, которое поэтому может использоваться для описания соответствующих географических реалий.

Язык в аналитической методологии концептуализируется как многообразие слов, включенное в многообразие семиотических отношений.
Р. Карнап, например, в 1930 году анализировал язык как синтаксическую систему слов, то есть в языке выделял слова и синтаксис. В дальнейшем в программу анализа языка науки он вовлек также и семантические отношения.

Г. Рейхенбах анализировал язык как систему правил, которая соединяет символы и факты посредством функции значения символов. Система языковых правил телеономична. Она создается для определенных целей, и в ней необходимы специальные символы. Система языковых правил не является априорной и неизменной. Напротив, она изменяется в соответствии с требованиями жизни, так как понимается как феномен опыта. Система правил языка есть множество открытого типа. Эпистемология исследует знание в языковой форме, а язык понимается как нормативная система, приписывающая значения символам.

Антропологическая философия науки осмысливается как одно из современных направлений объяснения научного познания. Антропологическое исследование научного познания исходит из принципа обусловленности мышления человека бытием человека. В зависимости от понимания характера бытийной обусловленности научного мышления строятся версии антропологической философии науки. Обусловленность научного мышления родовой сущностью человека, его гендерной природой, социально–исторической практикой эксплицируются в версиях феминистской философии научного познания, культурно–исторически ориентированной философии науки.

Телесность человеческого бытия в мире природы и в мире культурно-историческом определяет предметный способ бытия человека-в-мире. Предметное существо предметно осуществляет себя в предметном мире природы. Способом предметного бытия человека-в-мире является производительная деятельность. Историчность производительной деятельности предметного существа определяет в этой концепции историчность его социально-культурного бытия. История производительной деятельности является конститутивным принципом осуществления истории общества и истории культуры. Историзм практики, общества и культуры является как онтологическим принципом их осуществления, так и рефлексивным принципом их осмысления и понимания.

Категориальные схематизмы сознания можно анализировать на разных уровнях абстракции. Корреляции характера культуры и способа производства можно описать в терминах нелинейности, теории самоорганизации. Наука в целом осмысливается в культуре техногенного мира, основанного на ценности инноваций. В контексте культуры формируются принципы научной рациональности, которые, как и сама культура, являются феноменами мира становления. Особенности научного познания осмысливаются, исходя из структурных характеристик деятельности человека. Выявляются субъектная и предметная структуры научного познания. Субъект деятельности с его ценностями, целями, знаниями, практическими навыками обращается к предметному миру, опираясь на средства деятельности и соответствующие действия. Наука нацелена на исследование законов преобразования объектов посредством формирования объективного научного знания о предметном мире нашего опыта.

Исследования структуры научного знания в качестве предпосылки опираются на рационально обосновываемый волютивный выбор единицы методологического анализа — теории в ее взаимоотношении с опытом, научной дисциплины, понимаемой как сложное взаимоотношение эмпирических и теоретических знаний, включенных в интердисциплинарный познавательный контекст, парадигмы научного исследования, научной исследовательской программы. При этом эмпирическое исследование изучает явления и их корреляции, в контексте которых может быть обнаружено проявление закона. Теоретическое исследование дает формулировку закона применительно к идеальным объектам теории. Предметная структура экспериментальной практики связывает в единство процессы, протекающие объективно по естественным законам, с антропно детерминированными процессами. Поэтому научный эксперимент является нередуцируемым феноменом научного познания, неэлиминируемой темой современной философии науки. Теоретическое и эмпирическое познание концептуально связанно с экспериментом посредством оснований научного исследования, в структуру которых включены идеалы и нормы научного исследования, научные картины мира, философские основания науки. Реконструкция истории науки, осуществленная посредством этой концепции оснований научного исследования, открывает принципиальные возможности в исследовании научного познания, в развитии философии науки XXI века. Операциональность и продуктивность концепции оснований научного исследования обнаруживается в процессе разработки проблемы порождения нового знания.

Анализ показал, что понятие философии науки герменевтично, ее мышление архетипично, а исследование методологично и проблемно ориентировано. Мета-философское исследование методологических программ философии науки XX-XXI столетий показывает, что они находятся не только в отношениях различия, но и сходства, не только в отношениях концептуальных оппозиций, но и концептуальной дополнительности. Причиной дополнительности различных методов философии науки является практически бесконечная сложность научного знания, с одной стороны, и идеализированный характер методологических программ философии науки, с другой стороны.