История/2. Общая история

Марков А.С.

к.и.н. Нигамаев А.З.

Елабужский институт Казанского (Приволжского) федерального университета, Россия

Ключевые слова: Восточный Туркестан, движения за независимость, уйгуры, китайско-уйгурские отношения.

Выступления уйгур за независимость в 1825 – 1828 гг.

Восточный Туркестан является одним из самых горячих точек планеты. Недаром, почти большая часть инициатив современного китайского правительства, связанна с китайско-уйгурскими отношениями. Исторически сложилась так, что данный регион является местом сложных этнических, культурных, религиозных контактов в Евразийском континенте, родиной десятка государств, сыгравших очень значимую роль в истории человеческой цивилизации. В тоже время, Восточный Туркестан является отчизной одного из наиболее культурных народов тюркского мира – уйгуров, которые в XVIII в. попали под цинскую зависимость. Выступления уйгур за свою независимость проходили постоянно, в том числе и в XIX в. Так, с самого начала столетия волна восстаний прокатились по Уйгурии. Уйгуры восставали в Кагарлыке, Яркенде, Хотане. Серьезные выступления за независимость уйгурского населения от Цинской империи произошли в 20-х гг. XIX в. Причиной тому послужила политика китайских властей, направленная на ущемление прав мусульман региона, массовая казнь участников антицинского сопротивления с конфискацией имущества семьи, насильственное переселение крупных групп уйгуров в Илийский край, а также поголовное истребление жителей Уч-Турфана [1].

В 1820 году после смерти кокандского хана Омара, заключившего соглашение с Цинской империей о сдерживании устремлений уйгуров к освобождению родины, Джангир-ходжа, лидер национально-освободительного движения уйгур, начал принимать активные антицинские действия. Обратим внимание, что родом Джангир-ходжа был из кашгарских ходжей-белогорцев, бывших правителей Кашгарии, ныне составной части Синьцзянской провинции Китая.

Покинув Коканд с группой преданных ему кашгарцев, он бежал в горы Нарына, где активно начал вербовать в свои ряды мюридов-киргизов, для восстания против китайцев. Узнав о готовящемся восстании, Цинская администрация решила остановить Джангир-ходжу, но потерпела поражение. Хорошо владея местностью, лидеру национально-освободительного движения уйгур, удалось полностью уничтожить цинский отряд. Подчеркнем тот факт, что именно с этого момента, его войска активно начали пополняться. Так, в 1826 году Джангир-ходжа собрав под свои знамена крупные силы мусульман, состоявших из верных ему кашгарцев, киргизов, кокандских сипаев, ферганских кыпчаков, узбеков, горных таджиков из Каратегина, афганцев двинулся на Кашгар. Навстречу повстанцам выдвинулась 70-тысячная хорошо вооруженная китайская армия [2, с. 114]. Отметим тот факт, что, несмотря на достаточно хорошую подготовленность цинских войск и прекрасное умение обращаться с боевым оружием, все же китайские войска не смогли удержать натиск туркестанцев, в результате чего, они были разбиты и заперлись в новой крепости (гульбахе) Кашгара.

Джангир-ходжа, при радостных криках народа вступил в Кашгар и принял титул Сеида-Джангир-султана. Отметим, что своей умеренностью ему удалось расположить к себе даже лиц, принадлежавших к китайской партии, а также заслужить народную симпатию. Все это характеризует его, не только как прекрасного, талантливого военного предводителя, но и как непревзойденного политика.

Тем временем, жители городов Яркенда, Хотана, Янги-гиссара, узнав о занятии Кашгара, лидером национально-освободительного движения уйгур, также восстали, срыли гульбахи, перерезали китайские гарнизоны и выслали свои ополчения на помощь к войскам Джангира-ходжи, начавшему в то время осаду кашгарского гульбаха.

В июне месяце 1826 г., прибыл на помощь к Джангир-ходже и кокандский хан с 15-тысячным войском. Заметим, что эта помощь, вместо того, что бы стать полезной, принесла только раздоры. Кокандский хан, сделав два неудачных приступа, вернулся обратно, пробыв в Кашгаре всего лишь 12 дней. После 70 дней осады, гульбах сдался. Мандарины лишили себя жизни, а гарнизон, состоявший из 8000 – 10000 человек, был истреблен за исключением 400 дунган и китайцев, принявших ислам [3, с. 316].

Заняв Кашгар, Джангир-ходжа ввел порядки по образцу кокандского двора, прежде всего, уничтожил китайские порядки и изгнал китайскую одежду. К сожалению, он не сумел воспользоваться ни народной любовью, ни значительными средствами, бывшими в его распоряжении и вместо пользы принес только вред народу, за освобождение которого выступал.

Китайцы, пользуясь бездействием Джангира-ходжи, сосредоточили в г. Аксу значительные силы и зимой 1827 года, вновь двинулись против мятежников. Главная задача, которая теперь стояла перед цинской армией – сломить дух повстанцев и пленить до начала решающих сражений Джангир–ходжу [4].

Узнав о приближении цинских войск, Джангир-ходжа вышел к ним на встречу с многочисленным, но плохо вооруженным, и плохо подготовленным войском, составленным из всякого сброда и лишенным всякой дисциплины. Цины продвигались в строгом порядке и встретили мятежников артиллерийским огнем. После непродолжительного сопротивления, войска Джангира-ходжи дрогнули. Первыми дали тыл авантюристы, кокандские волонтеры, а следом обратились в полное бегство и все остальные. Заметим лишь, что Джангир-ходжа едва избег плена и бежал в горы. На этом, его правление, продолжавшееся только девять месяцев, было закончено.

Тем временем, получив из Пекина приказ поймать Джангир-ходжу во что бы то ни стало, цинские войска двинулись из Кашгара на Алай, где по слухам скрывался лидер национально-освободительного движения уйгур. Заметим, что, в то время, когда китайцы искали Джангир-ходжу на Алае, он перебрался на верховья реки Туюнь, по дороге из города Кашгара через укрепление Чакмак к Нарынскому укреплению. Когда убежище его стало известно китайцам, они, возвратившись с Алая через Улутчать в Кашгар и запасшись снова всем необходимым для похода, двинулись на реку Туюнь. Испуганные приближением цинов, приверженцы Джангир-ходжи большей частью разбежались.

Китайцы за огромные деньги подкупили двух киргизских беков, входивших в ближайшее окружение Джангир-ходжи, и выяснили местонахождение его командного пункта в горах. Джангир-ходжа был схвачен и отправлен в Пекин, где его публично казнили [2, с. 116, 117].

Французский миссионер Гюк рассказывает, что Джангир-ходжа, доставленный в Пекин, показывался народу как дикий зверь, посаженный в железную клетку. Случайно император изъявил желание лицезреть побежденного врага. Заметим, что данное желание императора, сильно смутило высших сановников пекинского двора. Данное смятение было связанно, с тем, что Джангир-ходжа мог объяснить настоящие причины восстания уйгур и рассказать о жестокостях, сопровождающих его усмирение, о которых император не знал, а значит, озвученные им обвинения могли иметь для китайских сановников печальные последствия, но вместе с тем, императорскую волю нельзя было не исполнить. Тогда, китайские мандарины пошли на хитрость. Они дали Джангир-ходже отраву, погрузившую его в идиотское состояние и лишить дара речи. Представленный императору, Джангир-ходжа имел отвратительный вид с пеной у рта и не мог отвечать ни на один из вопросов императора, в результате чего, по приговору суда, он был изрезан на куски и отдан на съедение собакам [3, с. 327].

Важно обратить внимание, что любые дальнейшие попытки военных выступлений терпели неудачи. Восстание без идейного и духовного лидера было обречено на очевидное горькое поражение. Китайское войска были беспощадны, уничтожая всех на своем пути. Мятежники, понимая очевидное поражение и не имея возможность дальнейшего сопротивления, бежали через преграды в Западный Туркестан.

Таким образом, по усмирению восстания 1825 – 1828 гг., китайцами были сосланы в Илийскую провинцию массы бунтовщиков-мусульман. В Западном Китае появилось два сословия: дунган, занимающихся торговлей и пользующихся правами китайского гражданства, и таранчей, недавно сосланных и занимающихся земледелием в состоянии полного рабства. Отдавая должное героическим действиям Джангир-ходжи, как лидеру национально-освободительного движения, необходимо отметить, что, несмотря на провал восстания уйгур, его вклад в дальнейшее развитие Восточного Туркестана очевиден. Уйгурский народ, находящийся под цинским влиянием на протяжении более полувека, вновь обрел силы и надежду на самоопределение. Именно эта идея и в дальнейшем будет будоражить умы восточного народа не только во второй половине XIX в., но и в последующие исторические периоды. И в настоящее время образ Джангира-ходжи является для уйгур Китая символом борьбы за национальную независимость.

Литература:

1. Восточный Туркестан [Электронный ресурс]. URL: http://uighur.narod.ru/vatan/east-turkestan_II.html

2. Куропаткин А. Н. Кашгария. Историко-географические очерки страны, ее военной силы, промышленность и торговля. - СПб.: изд-е Императорского Русского Географического Общества, 1879. – 436 с.

3. Валиханов Ч. Ч. О состоянии Алтышара или шести восточных городов китайской провинции Нан-лу (Малой Бухарии) в 1858-1859 гг. – Спб., 1861. - Кн. 3. – 416 с.

4. Шарки Туркестан [Электронный ресурс]. URL: http://tatpolit.ru/category/zvezda/2010-01-18/2522