Афанасьев П.В.

Северо-Казахстанский Государственный Университет

им. М. Козыбаева, г. Петропавловск, Республика Казахстан

ДОМ АБЫЛАЯ:

историография, версии и доводы

Это здание в советский период, как всем местным краеведам давно известно, имело двойное обозначение: в списках историко-архитектурных памятников оно числилось как военный лазарет, построенный в 1829 году, в то же время упорно жила легенда о том, что это строение имеет более древнюю историю, связанную с именем Абылая.

О широком распространении такой народной молвы, пожалуй, убедительно свидетельствует статья, опубликованная в областной газете «Ленинское знамя» за 17 апреля 1982 года под заголовком «Легенда и быль о белом здании». Ее автор – историк с богатейшим опытом краеведческой работы, преподаватель Петропавловского педагогического института Михаил Иванович Бенюх (1917 – 1994 г.г.). В своей публикации М.И. Бенюх поставил задачу развеять легенду о белом здании и, опираясь на архивные материалы, убедить читателей в том, что к архитектурному памятнику Абылай не имеет никакого отношения.

«Архивные документы указывают, - писал Михаил Иванович, - что в 1764 году Абылай, переписываясь с русской администрацией по поводу сооружения своих «хором», наметил и место для них – в семи верстах от речки Кылшаклы в урочище Енгистау.

Приведенное в документе выражение «против крепости», распространенное в 18 веке как указание на местоположение объекта относительно сторон света, стало пониматься буквально – «около крепости» - и «Дом Абылая» «переместился» со степных ковыльных пространств, орошаемых тихой с широкими плесами речкой Кылшаклы, на крутой ишимский берег у стен крепости святого Петра…»

Однако, несмотря на документальную аргументацию маститого краеведа, статья вызывала ряд вопросов. Например: почему же тогда возникла и живет вот уже более двухсот лет легенда о «Доме Абылая»? Не говорит автор и о различных версиях легенды, одна из которых называет «Домом Абылая» специально построенную для него гостиницу («посольский дом») в том же 1765 году. Но самое главное, ничего не говорится в статье о том, что за несколько десятилетий до этого (в период хрущевской «оттепели») очень серьезно поднимался вопрос об этом историческом здании, и тогда краеведы пришли к совершенно иному мнению.

Первым, кто усомнился в правильности определения названия архитектурного памятника, был историк, археолог и краевед Александр Игнатьевич Семенов. В 1949 году, работая старшим научным сотрудником областного историко-краеведческого музея, А.И. Семенов составил первый список памятников города. При описании военного лазарета ученый обратил внимание на то, что здание неоднократно перестраивалось и имело явно мусульманское прошлое. Тогда, характеризуя лазарет, А.И. Семенов внес такой комментарий: «По преданию, в этом здании до его перестройки жил сын Абылай-хана – Валихан».

Через три года в своей книге «Город Петропавловск за 200 лет» Александр Игнатьевич уже уверенно пишет о том, что двухэтажный каменный дом принадлежал хану Вали в качестве зимней резиденции. Примечательно, что книга А.И. Семенова хотя и не была издана, но прошла проверку многих ученых республики и не вызвала нареканий по данному поводу.

Версия А.И. Семенова была поддержана многими краеведами Казахстана, в том числе и директором Северо-Казахстанского областного историко-краеведческого музея Константином Сергеевичем Ушковым. В своей статье «Этапы истории» («Ленинское знамя» за 5 января 1968 года) К.С. Ушков пишет: «На верхнем предместье города для Вали-хана был построен каменный дом. До 1821 года это была его зимняя резиденция». Эта версия о памятнике и сегодня популярна среди ученых республики. Свидетельством тому может служить последняя книга известного историка и краеведа Виля Зайнуловича Галиева «Библиотеки и культурная жизнь Казахстана в 19 – 20 веках» (Алматы, 2005 г.). В разделе, посвященном истории Петропавловска, есть такие строки автора: «Здесь 1 ноября 1782 года был совершен торжественный обряд утверждения султана Вали ханом. В верхнем предместье ему построили каменный дом, в нем и находилась зимняя резиденция хана».

Из книги А.И. Семенова мы можем сделать вывод, что место для строительства ханского дома было выбрано неслучайно: в этом районе города, на территории нынешней улицы Карима Сутюшева (ее дореволюционное название – Караванная) между улицами Пушкинской и Вознесенской находился меновой двор. Здесь велась торговля с кочевниками. По сложившемуся обычаю меновой или гостиный двор строился вместе с гостиницей и мечетью. Еще до сегодняшнего дня живут предания о существовавших в этой черте города мечети и мусульманском кладбище (на месте 1-го Кузнечного переулка).

Таковы итоги исследований республиканского памятника архитектуры за советский период. К сожалению, они основывались главным образом на легендах и воспоминаниях, так как в результате пожара в Петропавловске в 1849 году все документы на каменный дом в верхнем предместье города были утрачены.

В начале 2006 года началась новая жизнь памятника: по инициативе Акима (главы) области Таира Мансурова были развернуты реставрационные работы по восстановлению важного исторического объекта. Целью руководителя региона, надо думать, являлось воздание должного памяти истории и, прежде всего, имени великого Абылая. Однако решение Акима не всеми было принято однозначно. В первую очередь смущало название строительного комплекса: «Резиденция хана Абылая». Признание наличия резиденции хана в Петропавловске означало коренной переворот всей истории абылаевского периода. Достаточно напомнить, что большинство историков республики считает, что, начиная с 40-ых годов 18 века, Абылай вообще не посещал российские крепости, и только единицы ученых признают, что хан навещал ярмарки в Петропавловске.

Кроме того, дом, построенный Абылаю в 1765 году, никак не мог стать «резиденцией хана», поскольку в то время он был еще султаном. Как известно, Абылай венчался на ханство в Туркестане в 1771 году, причем втайне от России. Но самое главное – петропавловская «резиденция» коренным образом меняет весь облик и характеристику хана - неистового борца за независимость Казахстана, осторожного политика, ведущего тайную дипломатию против России.

Можно ли представить властного, свободолюбивого Абылая в резиденции, обозреваемой военными чиновниками Петропавловской крепости? Причем в такой резиденции, которая находилась бы на территории Российской империи и отделяла бы хана от своего народа тогдашней десятиверстовой пограничной полосой? Конечно, Россия старалась «приручить» хана, но если бы даже ему построили золотой дворец на чужой территории, – Абылай не вошел бы в него. Да и как бы Абылай выглядел в глазах своих соплеменников - степняков, находясь, по сути дела, в российской военной крепости, как если бы он собирался при первом же волнении или восстании в степи бежать под защиту своей покровительницы - российской императрицы? Думается, что ему, военному стратегу, привыкшему к раздолью степей и широте просторов, было бы не по душе находиться среди ограниченного березовыми рощами и многочисленными солеными озерами пространства крайне северных регионов Казахстана.

Мы не знаем, как возникла идея о «резиденции», удивляет лишь то, что с опровержением такого факта в истории страны среди ученых мужей выступил лишь один человек – профессор Северо-Казахстанского Государственного Университета им. Манаша Козыбаева Заркын Сыздыкович Тайшибай. В своем интервью республиканской газете «Туркестан» (на казахском языке) от 18 января 2007 года, говоря о месторасположении «Дома Абылая», З.С. Тайшибай, ссылаясь на архивные материалы, привел следующие факты: «Осенью 1765 года в 250 км. от Петропавловска на берегу реки Кылшакты, в местечке Жанакыстау, по специальному проекту Абылаю построили четыре здания. Схема-план этого сооружения у нас в руках. Пять комнат, каждая жилая комната составляет 38,2 кв.м., 28,4 кв.м. – кабинет, такая же площадь гостиного дома и бани… Проект составил, утвердил и одобрил начальник Сибирской линии И. Шпрингер. В последующие годы больше дома для султана Абылая не строили».

Мы привели эту выдержку из интервью, чтобы сравнить ее с аргументами М.И. Бенюха. Как видим, они полностью совпадают. Таковы версии и доводы об истории этого, ставшего знаменитым, памятника. Остается вспомнить лишь старый латинский девиз: «Temporis filia veritas» (Истина – дочь времени). Рано или поздно история все расставит по своим местам, а скрытое и непонятное для нас сегодня так или иначе станет явным.