Проскурина Т.В.

ТГПИ имени Д.И. Менделеева, г. Тобольск, Россия

НЕКАЛЕНДАРНЫЕ ИМЕНА В СИБИРСКИХ ЛЕТОПИСЯХ XVII ВЕКА

Классификация некалендарных имен А.М. Селищева стала традиционной и принималась за основу в последующих исследованиях некалендарных антропонимов многими учеными.

Некалендарные личные имена в Сибирских летописях XVII века находят отражение в классификации А.М. Селищева в некоторых приводимых им группах, а именно: 1) семейные отношения, порядок и время рождения; 2) профилактика [Селищев: 1968, 108-110].

Некалендарные антропонимы приведенных лексико-семантических разрядов многие ученые-антропонимисты рассматривают в качестве имен, которые наиболее длительное время сохраняли функцию личных имен (Т.В. Бахвалова, С.И. Зинин, А.Н. Мирославская, Г.Я. Симина, Ю.И. Чайкина и др.).

Рассмотрим состав внутрисемейных некалендарных внутрисемейных личных имен, стоящих на первой позиции в антропонимной формуле именования лица. В летописях XVII века зафиксированы внутрисемейные некалендарные личные имена, относящиеся к следующим лексико-семантическим разрядам.

1. Имена, называющие ребенка по порядку и времени рождения,

появления в семье: Первуха, Третьяк, Девятка; Суботка, Вешнячко. Например, посланник государев Третьяк Чебуков.

2. Имена, выражающие отношение родителей к рождению ребенка:

Богдан, Дружина, Любим. Например, атаман Богдан Брязга.

3. Имена-профилактики, призванные играть роль оберега, защищать

человека от воздействия на него дурной силы: Гроза, Грязной. Например, атаман козак Гроза Иванов.

Некалендарные внутрисемейные личные имена встречаются редко в именованиях людей. И, следует отметить, в равной степени как среди лиц высшего служилого сословия посланник государев боляр Третьяк Чебуков, так и низшего сословия – атаманов и казаков атаман Богдан Брязга, атаман Гроза Иванов.

В Сибирских летописях XVII века некалендарные имена на второй и других позициях в модели именования лица не встречаются вообще.

Тексты летописей свидетельствуют о том, что уже в XVII веке на территории Сибири репертуар некалендарных личных имен (как внутрисемейных, так и прозвищных) был незначителен, немногочислен. Это объясняется, во-первых, автономностью Сибири, во-вторых, особенностями ее заселения, народами ее населявшими, и, в-третьих, тем, что люди, пришедшие в Сибирь, были родом из центральных регионов государства, где активно шел процесс утрачивания некалендарных имен. Летописцы XVII века повествуют о том, что Сибирь до прихода русских населяли сибирские князья и цари. Летописи содержат развернутое повествование о походе Ермака и укреплении русских в Сибири.

Некалендарные прозвищные имена больше представлены в антропонимической системе сибирских летописей. Одной из причин, способствующих формированию большего количества прозвищных имен, является незначительный объем группы внутрисемейных некалендарных личных имен и возникшая в связи с этим одноименность [Чайкина, 2004, 4].

Функциональная характеристика некалендарных прозвищных имен выглядит следующим образом:

1) прозвищные имена и собственно прозвища лежат в основе

патронимической лексики, где проявляется идентификационная функция: дьяк Андрей Щелкалов – отчество от прозвища Щелкун, означало «наглый забияка, драчун» или «пустослов, болтун, сплетник»; воевода князь Иван Глухов – «глухой» - лишенный способности слышать; у кого нет слуха, кто ничего не слышит или слышит плохо; воевода князь Иван Иванович Киселев – из отчества от прозвища Кисель, возможно от глаголов киселить – «льстить, улещать», кисельничать – «важничать, таять от лести», в разных говорах киселем называют слабого, беспомощного человека, плаксу, зазанайку, кривляку; Семен, Яков и Григорий Строгановы – от прозвища Строган, его происхождение можно объяснить от глагола строгать, в таком случае строганный – либо худощавый человек, либо получивший ножевые ранения (известные промышленники Строгановы объясняли свою фамилию тем, что их предок был остроган, изувечен в турецком плену); атаман Иван Колцов – отчество от прозвища Кольцо; воевода Василей Пелепелицын – «пелепелъ» - птица или украшения, насаженные на одежду из швейного золота, каменьев, жемчуга; воевода Данило Чюлков – «чулокъ» - исподняя, вязаная долгая обувь; воевода Василей Сукин, воевода Василей Борисов сын Сукин – «сука» - песья матка, собачья самка, также волчья, лисья, песцовая и пр.; столник Иван Мурашкин – прозвище могло быть дано либо человеку маленького роста, либо сильному, трудолюбивому, они связаны с названием насекомого муравей. В некоторых говорах мураш – «крестьянин, занимавшийся оптовой торговлей»;

2) прозвищные имена служат вторым дополнительным именем и

являются собственно прозвищами (на первое место выходит характеризующая функция): преподобный отец Симеон Столпник – почетное звание св. Симеона, сподвизавшегося на столпе; воевода Иван Мясной – прозвище Мясной, в др.рус. языке мясо – «туша или часть туши животного, употребляемая в пищу»; в говорах мясной – «толстый, полный, тучный»;

Богдан Брязга – прозвище Брюзга, так называли того, кто брезгует, т.е. привередничает. Кроме того, подобное прозвище мог получить человек, склонный брезжать – «болтать трещоткой, говорить вздор» либо брезготать – «брюзжать, ворчать»; атаман Матфей Мещеряк – отчество от именования по месту прежнего жительства – житель Мещеры; Никита Пан – Пан – «господин, помещик (в отношении к полякам); прозвище Пан от нарицательного пан, употреблявшегося в сев.-рус. гов. в разных значениях: «атаман шайки», «разновидность семги», «белый гриб» и т.д.;

3) прозвищные имена выступают в качестве личного имени (т.е.

выполняют функцию идентификации лица): Печенега княжец, Самар княжец – именования по месту прежнего жительства.

Некалендарные прозвищные имена встречаются чаще, чем некалендарные внутрисемейные имена. Их употребление в функции личных имен незначительно. В текстах сибирских летописей более всего отмечено употребление прозвищных имен на второй позиции в моделях именований лиц как высшего служилого сословия, так и низшего.

Состав некалендарных имен является неоднородным. Группа некалендарных прозвищных имен значительно превосходит группу некалендарных внутрисемейных имен.

В антропонимической системе Сибирских летописей XVII века некалендарные антропонимы выступают в основном в функции патронимических прозвищных именований, реже употребляются в функции личных имен, т.е. на первой позиции в модели именования лица употребляются в малом количестве, на второй позиции – значительно больше. Занимая вторую позицию в модели именования, прозвищные имена компенсируют недостаток фамильных прозваний.

Литература:

1. Веселовский С.Б. Ономастикон: древнерусские имена, прозвища и фамилии. М, 1974

2. Ганжина И.М. Словарь современных русских фамилий. – М.: ООО «Изд-во Астрель», 2001

3. Даль В. Толковый словарь в четырех томах. – М.: Терра, 1994

4. Никонов В.А. Словарь русских фамилий. – М.: Школа-Пресс, 1993

5. Селищев А.М. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ/ А.М. Селищев //Избранные труды. – М., 1968.

6. Суслова А.В., Суперанская А.В. О русских именах. Лениздат, 1985.

7. Фролов Н.К. Избранные работы по языкознанию: В 2 т. Т. 1. Антропонимика. Русский язык и культура речи. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2005.