Малиенко А.В.

Днепропетровский национальный университет

Исследователи об итоговом романе Анны Рэдклифф «Гастон де Блондевилль»

 

Последнее произведение большой эпической формы «Gaston de Blondeville, or The Court of Henry III Keeping Festival in Ardenne» А.Рэдклифф пришло к читателю с опозданием. Созданный зимой 1802 г. и не предназначавшийся для печати роман, как отмечает Т. Н. Тальфорд - автор воспоминаний о жизни и творчестве писательницы («Memoir of the Life and Writings of Mrs. Radcliffe» (1826) [5], был опубликован лишь в 1826 г. посмертно.

Первая четверть XIX века – плодотворный период в национальной литературе, когда создаются яркие образцы исторической прозы В. Скотта, романистики Дж. Остен. Происходит сдвиг и в рецепции литературной «готики». Постепенно иссякающий поток готических романов, демонстрирующий устойчивый репертуар поэтологических клише (образы героев, фабульные мотивы, сюжетные ходы), на первый взгляд, сигнализирует об исчерпанности художественных ресурсов жанра. Но в то же время, готические конвенции оформляются в целостную художественно-эстетическую систему, которая вновь оказывается востребованной, приходящей ей на смену литературой, и органично входит в повествовательную практику писателей нового поколения, в своих опытах отдающих дань жанру: «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818) М.Шелли, «Вампир» (1819) Байрона – Дж.У.Полидори, «Зеркало тетушки Маргарет», «Комната с гобеленами, или Дама в старинном платье» (1821) В.Скотта, а также нередко интерпретирующих канон в пародийном ключе: «Аббатство кошмаров» (1818) Т.Л.Пикока, «Нортенгерское аббатство» (1818) Дж. Остен.

Возникшая в атмосфере радикального обновления поэтики всей литературной системы, книга А. Рэдклифф оказалась за пределами круга востребованности читателя и, несмотря на то, что имя романистки, рекомендованное издателем как «автора «Удольфских тайн» и «Романа в лесу», - являлось знаковым в традиции литературного готицизма, была встречена достаточно спокойно. Однако подобное несовпадение ожиданий не может умалить интереса исследователя к произведению, являющему собой эпилог творчества писательницы, образец углубления мастерства прозаика, позволяющий проследить особую стадию эстетической рефлексии в творчестве А.Рэдклифф как отражение процесса смещения и трансформации архетипа «готики» на рубеже XVIII-XIX вв.

Изучение «Gaston de Blondeville» представляется тем более плодотворным, если учесть, что роман не переводился на украинский и русский языки и, до сих пор, не стал предметом тщательного научного анализа. В украинской и российской традиции литературоведческого описания прозы А.Рэдклифф упоминания о «Гастоне ...» скудны и исчерпываются сжатыми оценочными заявлениями авторитетных литературоведов, рассматривающих его, исходя исключительно из предыдущего художественного опыта писательницы [1; 2]. Помимо определений романа как «малохарактерного для ее творчества и не имевшего особого успеха», в работах специалистов отсутствуют развернутые аргументы в пользу сформированного сдержанного отношения к книге [2, с.598], что убеждает в необходимости исследования «Гастона де Блондевилля», демонстрирующего эволюцию творческого поиска романистки. Зарубежные специалисты несколько шире обращаются к произведению А. Рэдклифф: как правило это монографии, рассматривающие наследие писательницы в его хронологической перспективе [3; 6]. Но, тем не менее, проблема жанровой идентификации книги продолжает оставаться актуальной: либо вовсе выпадая из сферы внимания специалистов, либо обрастая вариативными интерпретациями.

При сравнении наблюдений английских и американских литературных критиков, насколько можно было обратить внимание, возникает диссонанс в оценках романа, среди которых немаловажную роль играет время его рецепции. Откликом на публикацию «Гастона де Блондевилля» стали мнения отдельных критиков и литераторов, уточняющих жанровые особенности произведения, не исключая его при этом из круга готических образцов романистики А. Рэдклифф: «настоящая история о призраке» (a real genuine ghost story) (Т. Н. Тальфорд), «не более чем мелодрама» (mere melodrama) (М. Р. Митфорд), и, отмечая некоторые достоинства романа, не склонных одаривать книгу сколько-нибудь высокими похвалами в сравнение с более ранней прозой писательницы [5, p.117].

В первой половине XX в. возобновляется интерес к феномену готического романа и к творчеству А.Рэдклифф, яркой фигуры в его истории. Дж.М.С.Томпкинс, одна из первых специалистов, посвятивших себя изучению прозы писательницы, отмечая «свежесть» и «очарование» «Гастона де Блондевилля», указывает на существенные отличия произведения от других образцов прозы А.Рэдклифф на уровне топики, повествовательных и стилевых приемов. Воздерживаясь от определения жанровой формы романа, исследовательница соотносит «Gaston de Blondeville» с литературой, берущей начало в прозе писателей середины XVIII века, в той или иной мере, осваивающей национальную историю1. Кроме того, Дж. Томпкинс полагает, что А. Рэдклифф «предвосхитила освобождение исторического романа от каких бы то ни было воспитательных рамок и его восприятие в качестве чисто эстетической формы» [6, p.60]. М. Саммерс, предлагая выделять внутри жанра три направления: «terror», «sentimental» и «historical gothic», оставляет «Гастона…» в стороне, признавая при этом его несомненное влияние на историческую прозу В. Х. Эйнсворта (William Harrison Ainsworth) (1805-1882): «Кричтон» (1837) и «Лондонский Тауэр» (1840) [4]. В работах последних десятилетий ученые склонны соотносить произведение с формой «исторического романа» (historical romance) [3].

В современном украинском и российском, а также английском и американском литературоведении последнее произведение А. Рэдклифф, на наш взгляд, незаслуженно продолжает оставаться на периферии научного интереса, в тени более известных романов писательницы: «The Romance of the Forest» (1791), «The Mysteries of Udolpho» (1794), «The Italian» (1797). В то же время, несомненно, что в «Гастоне де Блондевилле» А.Рэдклифф предлагает оригинальное жанровое решение. Прием «найденного манускрипта», столь излюбленный готицистами, нацелен на создание эффекта текста, играющего с читателем, где предметом и темой игровой эстетической рефлексии окажется сама литературная традиция «романа тайн и ужаса»1.

Литература:

1.     Антонов С. А., Чамеев А. А. Анна Радклиф и ее роман «Итальянец» // Радклиф А. Итальянец. – М., 2000.

2.     Елистратова А. А. Готический роман // История английской литературы. – т.1, М., 1945.

3.     Murray E.B. Ann Radcliffe. – NY., 1972.

4.     Summers M. The Gothic Quest: a History of The Gothic Novel. -  L, 1969.

5.     Talfourd Th.N. Memoir of the Life and Writing of Mrs. Radcliffe// Radcliffe A. Gaston de Blondeville. – Hildesheim, NY., 1976. - Р. 3 - 132.

6.      Tompkins J.M.S. Ann Radcliffe and her Influence on Later Writers. – NY., 1980.


1 К образцам исторической прозы она относит произведения: «Длинная шпага, граф Солсбери» (1762) Т. Лиланда, «Убежище» (1783-86) С. Ли, «Алан Фитц-осборн» (1787) А. Фуллер [43].

1 Включение в литературный текст «рукописи», связанное с созданием фигуры вымышленного автора, появляется уже в эпоху Возрождения и широко входит в поэтологическую практику романистов XVIII века (Д. Дефо, Дж. Свифт, П. Мариво, А. Прево). Эта структурная модель, оценивающаяся исследователями как протоформа жанра метапрозы, которая, начиная утверждаться с этапами неклассического типа художественного мышления (маньеризм, барокко, романтизм) (а позже становится зна­ком литературного и философско-эстетического языка второй половины XX века (Ю. Лотман, В. Руднев, Ю. Левин, Ж. Женетт), оказывается востребованной тради­цией готицизма, хотя ее функция в историко-литературной перспективе жанра меняется.