К. филос. н. Коротич Г.В.

Приазовский государственный технический университет

Н.А. Бердяев об основных проблемах в творчестве

Ф. Ницше

Выдающийся русский мыслитель Н.А. Бердяев неоднократно обращался к философскому наследию Ф. Ницше и с неизменной теплотой и сочувствием отзывался как о нем самом, так и о его трудах. Даже критикуя отдельные его мысли, не соглашаясь с ним (иногда просто потому, что не сумел верно понять суть ницшеанских идей), Н.А. Бердяев демонстрирует исключительно уважительное, доброжелательное отношение к немецкому коллеге. Три основные проблемы выделяет русский философ в творчестве Ф. Ницше: проблему отношения человеческого и божественного, проблему человеческого творчества и проблему страдания, героической силы сопротивления страданию. К сожалению, Н.А.Бердяев постоянно подчеркивает биологическую окраску ницшеанской философии. Он считал, что категория «жизнь» является биологической категорией, что идея сверхчеловека (Н.А. Бердяев называет ее эсхатологической) обосновывается у Ф. Ницше биологически. Увы, не только гениальный русский мыслитель ошибочно трактовал некоторые из важнейших ницшеанских идей. Например, до сих пор можно встретить попытки понимать идею воли к власти в узко политическом смысле, а в глубоком по содержанию понятии «жизнь» увидеть лишь биологический смысл. Ф. Ницше утверждал, что жизнь саму по себе он ценит, прежде всего, как волю к власти, указывая среди проявлений последней инстинкт самосохранения, роста, стойкости, накопления сил, свободы, совести, ответственности. Несмотря на то, что философ использовал биологическую терминологию («инстинкт совести», «инстинкт свободы» и т.п.) и писал, что свою философию он развил из своей воли к здоровью, тем не менее, понятие «жизнь» (на наш взгляд, одно из важнейших в его философии), он трактовал не столько в биологическом и не столько в космическом, сколько в социальном смысле. Под «инстинктом чистоты» Ф. Ницше понимал чистоту интеллектуальной совести, принципиальность в борьбе за свои идеалы и ценности. Под страданием и усталостью подразумевал не столько физические страдание и усталость, сколько душевные, под здоровьем – не столько физическое, сколько душевное и духовное. Главными причинами страшной социальной болезни, сделавшей людей «маленькими», ограниченными, уставшими, равнодушными, не способными к полноценной радостной творческой жизни и, заодно, больными физически, с точки зрения немецкого философа, являются общая механизация жизни и современная ему христианская мораль. Н.А. Бердяев верно замечает, что Ф. Ницше ошибочно считать атеистом. Это было бы упрощением. «Ницше хочется, чтобы Бог вернулся», - пишет русский философ [1, С.371]. Ф. Ницше с горечью замечает, что Бог умер, и убило его само христианство. Христианство возможно, но в его первоначальном виде. Ф. Ницше с глубоким сочувствием и симпатией относился к Иисусу Христу, пеняя ему лишь за то, что он встал на сторону слабых духом, душевно убогих людей, своей всеобъемлющей и всепрощающей любовью затормозив их развитие, не давая им возможности критически отнестись к самим себе.

Н.А. Бердяев считает, что для Ф. Ницше сверхчеловеческое – это и есть божественное. Однако в ницшеанском сверхчеловеке исчезает и божественное, и человеческое [1, С.370-371]. Нет больше двух природ, нет встречи Бога и человека. Русский философ усматривает в этом измену человеку. Человек для Ф. Ницше – стыд и позор, который должен быть преодолен переходом к новой, сверхчеловеческой расе. Таким образом, в глазах Н.А. Бердяева у Ф. Ницше божественное сводится к природному, духовный рост – к биологической эволюции. С этим трудно согласиться. Да и сам русский философ находит у немецкого коллеги важную идею способности человека к творчеству новых ценностей, нового мира и способность к героическому перенесению страданий. В этом Н.А. Бердяев усматривает противоречивость ницшеанского понимания человека. Думается, это противоречие можно разрешить, если предположить, что для Ф. Ницше биологическое здоровье было предпосылкой здоровья духовного.

То, что самой большой заслугой Ф. Ницше Н.А. Бердяев считал постановку проблемы творчества, - неудивительно. В свободном человеческом творчестве русский философ усматривал уподобление человека Богу. Жизнь, по Ф. Ницше, есть творческий процесс, справедливо отмечает Н.А. Бердяев. Однако есть различие между творчеством человеческим и божественным: человек не может творить живых существ, кроме как рождая себе подобных. А Ф. Ницше, как считает Н.А. Бердяев, хотел, чтобы человек сотворил сверхчеловека, чтобы божественное, высшее было сотворено низшим. Ничтожное существо должно сотворить Бога – в этом русский философ опять усматривает противоречие. Данное противоречие также можно снять, если иначе взглянуть на ницшеанские идеи. Н.А. Бердяев, противореча самому себе, пишет, что Ф. Ницше таки не сумел увидеть в человеке творческие силы [1, С.372]. Это не так. Разве не говорил немецкий философ устами своего любимца Заратустра, что ходит среди людей, как среди «обломков будущего», среди скрытых творческих способностей [2, С.100]? Что в людях есть еще хаос, чтобы «родить танцующую звезду» [2, С.11]? Да и не Бога должен сотворить человек, а развить себя до состояния творца новых ценностей, новой, более здоровой, более одухотворенной, наполненной радостным творчеством жизни. Признаками духовного здоровья философ считал зрелую свободу духа, т.е. самообладание, честность, ответственность, смелость, радость, уверенность, стремление развить в себе неповторимую и гармоничную личность, самостоятельную в поисках счастья. Следует искоренить в себе желание разрушать, мстить, жестокость, злобу, досаду, болезненную чувствительность к обидам, зависть, лицемерие, страх перед новизной и желание спрятаться за чужое мнение. Постоянная саморефлексия – в этом, на наш взгляд, и заключается смысл ницшеанской идеи вечного возвращения, которую Н.А. Бердяев назвал «печальной» и придавал ей мало значения потому, что не понял ее. Вечное возвращение – это постоянное возвращение к себе самому, к своим недостаткам с целью их анализа и искоренения. Это как раз и есть путь достижения состояния сверхчеловека – нового, высшего состояния человека-творца. Это путь вечного становления личности.

Н.А. Бердяев пишет, что трагическое восприятие жизни Ф. Ницше было связано с тем, что он считал героическим перенесение страданий без утешения (а христианство придает страданиям смысл и утешает), без надежд на иную жизнь. Опасен и мучителен путь формирования в себе творца новых ценностей, особенно, если человек привык к готовым шаблонам и ответам. Как трудно преодолеть в себе лень, безразличие, скуку, чувство безысходности и научиться для начала просто радоваться самой возможности жить, красоте природы и человеческих чувств! Существует опасность так и не воспользоваться своим шансом стать более совершенным, преобразовать свой внутренний душевный хаос (бездну) в космос (т.е. в состояние души, находящейся в постоянном развитии и активном творческом поиске). Существует опасность увидеть в страдании одну лишь муку и боль, одиночество. Страдание, если только оно есть творческое страдание, лишает человека самоуверенности, учит творческому беспокойству, предполагает веру, надежду и радость от осознания своей исторической роли – стать мостом к состоянию сверхчеловека. Поэтому страдание все же должно иметь смысл, свое оправдание.

Литература:

1. Бердяев Н.А. Диалектика божественного и человеческого / Н.А. Бердяев. – М.: АСТ; Харьков: Фолио, 2005. – 620, [4] с.

2. Ницше Ф. Сочинения: В 2-х т.: Пер. с нем. / Ф.Ницше. – М.: Мысль, 1990. – Т.2. – 829, [1] с.