Кушнир Н.В.

Ровенский государственный гуманитарный университет

Неисследованные (или спорные) методы влияния на психику человека

 

В своё время Зигмунд Фрейд, впервые в жизни увидев сеанс гипно­за, был потрясён тем, что гипнотизируемый - после завершения сеанса - в точности выполнил все указания гипнотизёра, будучи убеждённым в том, что он совершает эти действия, исходя из своих личных побужде­ний, а не по приказу со стороны, хотя зрители и доказывали ему об­ратное. Но переубедить его было невозможно!

Этот эпизод так захватил З.Фрейда, что всю свою последующую жизнь он посвятил изучению глубинных мотивов поведения человека, ре­зультатом чего стал его знаменитый психоанализ, базирующийся на од­ном из фундаментальных инстинктов человека - инстинкте продления рода, заложенного в человека (со стороны) самой природой.  В связи с чем многие мотивы поведения человека являются лишь производными от про­цесса воплощения в жизнь предначертанной ему программы.

Остановимся более подробно на вышеупомянутом явлении - явлении постгипнотического внушения.

Итак, идёт сеанс гипноза. Подопытному внушают, что по выходе из                   транса, т.е. когда его сознание вернётся к нормальному состоянию, он должен бу­дет, например, переставить вазу с цветами со стола (где она стоит) на подоконник. После завершения сеанса гипноза подопытный (его сознание уже в норме) в точности выполняет то, что ему внушили - переставляет вазу со стола на подоконник.

На вопрос "Зачем он это сделал?" тот отвечает, что по его глубо­кому убеждению этой вазе - место именно на подоконнике: так ему дикту­ют его эстетические чувства.

Свидетели пытаются его переубедить,  открыв истину. Напрасно! Он остаётся при своём мнении! Ничто не может поколебать его уверенности в том, что решение переставить вазу принадлежит только ему - и никому другому! Тут будет уместным привести эпизод из обширной практики известно­го московского психотерапевта и писателя Владимира Леви, когда во время публичного сеанса одному из его подопечных под гипнозом (термин "под гипнозом" таки вошёл в обиход, несмотря на все войны, которые велись против него) было внушено - в определённый час встать на стул и спеть заказанную песню. После выхода из гипноза (а до начала выпол­нения внушения еще оставалось время) "доброжелатели" не утерпели и (несмотря на уговор - не раскрывать перед подопытным карты)рассказали ему обо всём. Тот смутился, усмотрев в таком задании что-то унизитель­ное для себя, и во всеуслышание заявил, что он принципиально не будет делать этого. Но как только пробил обусловленный час - тут же вскочил на стул и спел нужную песню.

Рассмотренный выше - феномен постгипнотического внушения - отно­сится всё-таки к разряду так называемых явлений изменённого сознания. Однако есть отдельные факты, когда мотивацию поступков человека якобы удавалось изменить после одноразового воздействия на его психику нетра­диционными методами (т.е. будто бы не прибегая к помощи гипноза).

Как известно, личность лидера всегда (а в наше время особенно) определяла основные вехи исторического развития. Поэтому с глубокой древности предпринимались разнообразные попытки повлиять на лидеров с целью понуждения их к принятию того или иного решения. И по сию по­ру никто так не подвергается интенсивному психическому воздействию со стороны внешнего окружения,  как государственные деятели.

Современность дала в руки манипуляторов новейшие законы психоло­гии и изощрённые методики влияния на сознание индивидуума, разрабо­танные на строго научной основе. Мало того. В настоящее время исполь­зуются даже иррациональные методы, которые на первый взгляд выглядят анекдотическими. В ход идёт всё, что сулит хоть какой-то эффект в данном направлении.

Обратимся к документам. Вот что свидетельствуют открытые источ­ники.

 Кое-кто наверное, еще помнит недавно умершего в забвении пере­бежчика Аркадия Шевченко. Будучи заместителем Генерального секретаря ООН по делам Совета Безопасности, он вдруг стал работать на ЦРУ и в апреле 1978 г. почуяв, что раскрыт КГБ,  остался в США,

Существуют реалистические версии его вербовки, вполне логично объясняющие мотивы этого предательства. Однако вот что утверждает все­мирно известный экстрасенс Ури Геллер:

"В следующий раз я был приглашён на вечер в особняк на Лонг-Айленд Саунд, где хозяином был сотрудник ЦРУ, специализирующийся на советс­ких проблемах, а одним из приглашённых должен был быть советский офи­циальный представитель,  которого американская сторона очень хотела склонить к сотрудничеству со своими спецслужбами.

Меня попросили о двух вещах: продемонстрировать перед этим чело­веком свои способности и по возможности попытаться послать ему мыс­ленный сигнал, побуждающий завербоваться в ЦРУ. Мне это поручение показалось довольно странным, но я не стал задавать лишних вопросов.

Дон пришёл с женщиной, но не со своей женой,  которую мне раньше приходилось видеть, а с сотрудницей контрразведки. Они вскоре орга­низовали мою встречу с советским гостем - невысоким коренастым мужчи­ной с совершенно седыми волосами, несмотря на то что он был средних лет. Мне не назвали его имени. Я согнул для него ключ,  и было видно, что ему это понравилось. Прощаясь, я дал ему свой телефон с приглаше­нием позвонить, если возникнет желание, но он мне так и не  позвонил.

Во время этой встречи я сидел совсем рядом с ним и всё время выстукивал,  словно азбуку Морзе,  своё мысленное послание ему:

"Предай, предай. Тебе будет хорошо. Предай..."

Примерно тогда же Аркадий Шевченко, помощник Генерального секре­таря ООН,  предал свою Родину и остался в США,  после того как в тече­ние двух лет постоянно передавал секретную информацию американским спецслужбам. В своей книге "Порывая с Москвой", увидевшей свет в 1985 году, он написал: "Я был благодарен, что даже в век технических  чудес всё-таки никто не может читать чужие мысли" ( Геллер у., Плэйфайр Г. Моя история; Эффект Геллера. Москва, Соваминко, 1991,с.86-87.)

Что, сомнительно? Маловероятно? Скорее всего не так сомнительно, как непривычно. Вспомним,  однако, психотерапевтические сеансы А.Кашпировского. Там за один-два сеанса происходили кардинальные измене­ния в тканях организма человека, не то что в психике, такой пластич­ной и податливой! А кто может объяснить механизм этих изменений? Вероятно,  сам Кашпировский, но далеко не всё...

Подобным же образом Ури Геллер воздействовал на ближайшее окру­жение Михаила Горбачёва, а через него (это окружение) и на самого генсека.

То, что совершил М.Горбачёв, будет изучаться и анализироваться ещё многие годы десятками соответствующих институтов. Сам же он о мотивах, побудивших его к этому, говорит так: "Перевернуть всё! Надо набраться мужества. Я не знаю, как я пошёл на это. Ведь я же мог до этого времени сидеть в кресле генсека" (Фонозаставка на радио "Свобода» в 2001-2002гг., взятая из интервью с М.Горбачёвым).

Можно ли верить в искренность этого заявления лукавого политика? Что-то в этом всё же есть...

Однако давайте посмотрим,  как Ури Геллер в феврале 1987г. в Жене­ве пытался влиять на политику М.Горбачёва.

"Таким образом, едва я вступил на землю Женевы, как тотчас же оказался в центре сцены, на которой разыгрывалась реальная жизненная драма,  способная значительно повлиять на развитие событий в мире.

Утренние официальные мероприятии того дня были окончены (я на них не был приглашён), а вечерний приём для американских и советских представителей и их жён проводился в Американской миссии. На первый взгляд,  в особенности непосвященного человека, это мероприятие могло показаться рядовым и не заслуживающим особенного внимания. Но любой дипломат знает, насколько важны эти "неофициальные" приёмы, насколько серьёзные дела, подчас огромной государственной важности, обсуждаются и вершатся иной раз между лёгкой болтовнёй и звоном бокалов.

Я был искренне рад увидеть два знакомых лица – сенатора Пелла и посла Кампельмана, а вскоре познакомиться и ещё с пятью сенаторами – Тедом Стивенсоном,  Ричардом Люгаром, Арленом Спектором, Доном Никлсом и Альбертом Гором, который, возможно, в будущем станет одним из реаль­ных кандидатов на пост президента США. Представили меня и первому заместителю министра иностранных дел Советского Союза, главе миссии СССР Юлию Воронцову.

... Как мне объяснили, Воронцов был одним из самых влиятельных политических деятелей Советского Союза в вопросах международной по­литики параду с министром Эдуардом Шеварнадзе и,  разумеется, Генераль­ным секретарём ЦК КПСС Михаилом Горбачёвым.

… Воронцов поинтересовался, кто я, и по договорённости меня представили в качестве специалиста по развлечениям. Пришлось присту­пить к демонстрации своих возможностей. Я начал с проращивания зерна, а затем начал гнуть при помощи моего обычного визуального метода лож­ку, которую держал в своей руке Воронцов. К его нескрываемому удоволь­ствию и моему величайшему облегчению,  всё прошло очень удачно.

Мне показалось, что после этого короткого показа его отношение ко мне стало даже более сердечным. Он улыбнулся и со словами: "Я знаю, что подобные энергии реально существуют," – рассказал мне о советской  исцелительнице Джуне Давиташвили, которая, как говорили, лечила в пос­ледние годы жизни Леонида Брежнева. Но обсуждать эту тему подробно из-за недостатка времени мы не стали.

После приёма я получил приглашение присутствовать на обеде в ресторане "Роберто", где сидел за столиком прямо напротив Воронцова вместе с Кампельманом,  Пеллом и еще двумя сенаторами.

Во время обеда также продолжались деловые разговоры, из которых я сделал вывод, что обе стороны пришли в ходе обмена мнениями в Жене­ве к взаимовыгодному соглашению в отличие от большинства предыдущих встреч, что в общем-то неудивительно, имея в виду позицию предыдущего советского руководства. История вершилась, можно сказать, прямо на моих глазах, и жизнь десятков миллионов людей зависела во многом от того, насколько хорошо мои новые знакомые договорятся друг с другом за этим обедом.

В процессе трапезы я тоже пытался воздействовать на их сознание, посылая сильные образы добра и мира. В прошлом году у меня в распо­ряжении было всего несколько минут общения с первой "жертвой" моей кампании борьбы за мир Аднаном Хашогги, и тем не менее я уверен, что он получил моё послание. С Воронцовым же мне пришлось провести три или четыре часа, на протяжении которых я время от времени направлял свои призывы, и не сомневаюсь, что они также достигли цели.

... Три дня спустя, в понедельник 2 марта 1987  года, все издания пестрели огромными заголовками типа: "Запад приветствует предложения Горбачёва по ядерному вооружению" (Файненшнл таймс").

Не утверждаю, что здесь есть какая-то связь, отмечу всё-таки, что удивительные предложения Горбачёва были сделаны на следующий день после описанного мной обеда в Женеве. А когда я прощался с Воронцо­вым, то попросил его рассказать о нашей встрече Горбачёву, и он уве­рял меня, что обязательно это сделает. Не сомневаюсь в том, что он сдержал своё слово. Хотя конечно, общеизвестно, что советский лидер запланировал свои основные инициативы ещё в процессе двусторонней Рейкъявикской встречи с Рейганом в 1986 году. С этим уже ничего не поделаешь.

И тем не менее заголовок в "Санди таймс" за 3 мая гласил: "Ури Геллер согнул волю Горбачёва?" Может быть, и в самом деле это сделал я? Кто знает? Только Воронцов и Горбачёв, но они об этом не рассказыва­ют." ( Геллер У., Плэйфар Г. Моя история; Эффект Геллера. Москва, Соваминко, 1991,  с. 301-304.)

Следует, однако, заметить: то,  что стало достоянием гласности, – это вещи  довольно безобидные. Можно лишь предполагать, чего достиг У.Геллер в деле манипулирования политиками. Надо думать, успехи были весьма значительными, иначе прославленный экстрасенс не получил бы предупреждения о том, что над ним нависла смертельная угроза.

"В апреле, в самом начале турне по Америке, у меня состоялся разговор с одним израильтянином, которого я даже не знаю как зовут – он не представился, а я не стал расспрашивать. По всему было видно, что он очень хорошо информирован обо всех моих действиях,  в том чис­ле и в тех сферах, которые не слишком широко афишировались. Его мис­сия по отношению ко мне заключалась в предостережении, которое я по­нял так: мне  следует очень внимательно следить за каждым своим ша­гом, иначе я могу нажить серьёзные неприятности.

Возможно, он и преувеличивал опасность, но, зная людей, на кото­рых, как я предполагал, этот человек работает, я понял, что шутки плохи. У меня даже появилась мания преследования: вдруг кто-то и в самом деле собирается меня похитить или прикончить - "убрать", как они выражаются. Всё это казалось нелепым, но..." ( Геллер У., Плэйфар Г. Моя история; Эффект Геллера. Москва, Соваминко, 1991. с.306.)

У.Геллер понял, что зашёл слишком далеко,  "занявшись" политикой. В этой сфере действуют безжалостные законы. Поэтому он моментально сделал надлежаще выводы и предпринял необходимые шаги, чтобы обезо­пасить себя.

"Как только я вернулся домой, то сразу же написал три коротких письма, запечатал их в конверты и переслал в советское посольство в Лондоне. Одно из них адресовалось Генеральному секретарю Михаилу Горбачёву, другое - Юлию Воронцову, а третье - руководству КГБ. Со­держание их было идентичным. Вот что я написал:

"После моего выступления в Американской миссии в Женеве перед представителями советской и американской делегаций до меня дошли слу­хи, что КГБ планирует похитить либо убить меня.

Я всего лишь популярный исполнитель необычных шоу и абсолютно безвреден политически. Искренне надеюсь,  что слухи эти ложные.

С наилучшими пожеланиями мира Ури Геллер" (  Геллер У, Плэйфайр Г. Моя история; Эффект Геллера. Москва, Соваминко, 1991,  с.306-307).

Как бы кое-кто скептически ни относился к вышеизложенному, бес­спорно одно: существуют приёмы и целые методы воздействия на психику человека, с помощью которых за поразительно короткий промежуток вре­мени удаётся полностью изменить ценностную ориентацию личности неза­метно для неё самой.

Неслучайно поэтому в настоящее время особое внимание уделяется вопросам психологической защиты делегаций, о чём может свидетельство­вать выдержка из книги Сергея Кара-Мурзы "Манипуляция сознанием":

"Из психоанализа в доктрину манипуляции сознанием перешло важ­нейшее для этого дела понятие  "психологическая защита". Вначале этим понятием обозначалось явление личностное, внутрипсихическое, по­том рамки расширились и стали говорить о "психологической защите" в межличностных отношениях, а затем и межгрупповых. Сейчас, например, в прикладной психологии есть направление, занятое постановкой психологической защиты делегаций, отправляющихся на переговоры." ( Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием.- М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2002,  с.76).

Хотя наука часто и бессильна чётко определить методы воздействия на психику, базирующиеся на зыбкой почве интуиции отдельных инди­видуумов, но история накопила достаточно материала, чтобы с уверен­ностью утверждать: да, такие методы есть!

Наиболее значительной фигурой ушедшего XX века в этом отношении был Гитлер,  обладавший поистине дьявольским даром убеждения. По сви­детельству очевидцев он за какой-то там час времени мог превратить своего последовательного противника в фанатичного приверженца идей национал-социализма.                                                       

"Его   харизматические  способности даже  под конец жизни настолько велики, что даже глубоко разочарованные генералы, которые незадолго до окончания войны приходили на основании военной ситуации к выводу, что их пути с Гитлером расходятся, не могли избавиться от его влия­ния. Так, например,  Эберхард фон Брайтенбух, адъютант фельдмаршала Эрнста Буша, рассказывал, что в марте 1945 г. измождённый и раздра­жённый фельдмаршал в перепачканной полевой форме отправился к Гитлеру в Берлин, чтобы высказать ему, наконец, в открытой форме  "своё мнение". Когда он после беседы уходил от Гитлера, его как будто подменили, и он в этот момент верил в окончательную победу Германии. Гитлер за ко­роткий срок радикально переубедил этого опытного фронтовика, который всего час назад видел вещи такими, какими они были на самом деле..." (    Мазер В. Адольф Гитлер. -2-е изд. - Минск: 000"Попурри, 2002,  с.403.).

С ходом времени мы всё больше убеждаемся во всё возрастающей роли умения влиять на умы и сердца людей. Поэтому настоятельной зада­чей науки становится - скрупулёзное изучение разнообразных факторов влияния на психику человека, а не огульное их отметание и списание на счёт мистики.

Определение, формулирование и выведение законов убеждения даст в руки их обладателей такое могущество,  перед которым померкнут все чудеса техники. Никогда не следует забывать формулу К.Маркса: "Теория, овладевшая массами,  становится материальной силой."