Исакова М.Л.

«Нонсенс», «абсурд», «бессмыслица» как философско-эстетические концепты и термины поэтики.

Начиная ещё с 1953 года Ионеско говорил о размытости понятия «абсурд», о той лёгкости, с которой приклеивают эту этикетку критики. С тем же успехом можно говорить и о размытости понятий «нонсенс» и «бессмыслица». В данной статье мы постараемся, насколько это возможно, размежевать столь близкие понятия как бессмыслица – нонсенс – абсурд. В философии эти термины категориально разводятся: абсурд понимается двумя принципиально разными способами: лингвистическим и экзистенциальным. При этом лингвистический абсурд принято именовать «нонсенсом», а экзистенциальный – «абсурдом». Отмечается также, что трактовка терминов зависит и от национального варианта развития философии: в Германии начала 20 века существует определенная тенденция к осмыслению абсурда в рамках феноменологии и экзистенциализма, философия абсурда во Франции в середине 20 века – чисто экзистенциалистская, для англосаксонской философии характерно то, что абсурд в ней осмысляется в основном с лингвистической точки зрения, иногда также отмечается, что английский абсурд в отличие от французского более человечен, англичане вовсе не стыдятся социального звучания. Экзистенциальный абсурд обозначается по-английски словом «absurd» или «absurdity», но это тема в английской философии редкая. Трактуется абсурд обычно отрицательно, как отсутствие смысла. Е.Косилова также утверждает, что прозвучавший в 17 веке призыв Гоббса к удалению абсурда из философии и до сегодняшнего дня не утратил для английских философов актуальности, и слово nonsense остается у них ругательным [8].

В литературоведении термины «нонсенс» и «абсурд» иногда представляют в качестве синонимов, например, в работе о драматургии XX века можно найти подобное высказывание: «В ХХ в. театр абсурда упрочивает традицию комического нонсенса» [5]. И.Ермакова же в статье «Нонсенс» для Энциклопедии Кругосвет ставит знак равенства между понятиями «нонсенс» и «бессмыслица» [4]. Более справедливым кажется определение, данное авторами терминологического словаря, что нонсенс и абсурд образуют сложную художественную систему, опирающуюся на принцип парадокса и игры [10, c.60]. Однако же, как замечает Д.В.Токарев, механическое занесение автора в представители литературы абсурда, коль скоро в его текстах можно найти некоторые элементы нонсенса, не оправдано [11, c.27].

Ролан Барт в статье «Литература и значение» подходит к проблеме смысла следующим образом: «Не следует забывать, что к «не-смыслу» (non-sens) можно только стремиться, для нашего ума это нечто вроде философского камня, потерянного или недостижимого рая. Вырабатывать смысл – дело очень лёгкое, им с утра до вечера занята массовая культура; приостанавливать смысл уже бесконечно сложнее, это поистине «искусство»; «уничтожить» же смысл – затея безнадёжная, ибо добиться этого невозможно. Почему? Потому что всё «вне-смысленное» (hors-sens) непременно поглощается (в произведении можно разве что оттянуть этот момент) «не-смыслом», имеющим совершенно определённый смысл (известный как абсурд); нет ничего более «значащего», чем попытки, от Камю до Ионеско, поставить смысл под вопрос или же разрушить его. Собственно говоря, у смысла может быть только противоположный смысл, то есть не отсутствие смысла, а именно обратный смысл. Таким образом, «не-смысл» всегда нечто буквально «противное смыслу», «противосмысл» (contre-sens), «нулевой степени» смысла не бывает – разве что в чаяниях автора, то есть только в качестве ненадёжной отсроченности смысла» [1, c. 288-289]. Таким образом, французский структуралист и семиотик уравнивает абсурд и нонсенс (то, что он называет «не-смыслом» либо «противосмыслом») и противопоставляет их смыслу, с одной стороны, и «вне-смыслу», с другой. Этот термин – «вне-смысл» – можно соотнести с русским словом «бессмыслица», которое Я.Друскин употреблял, говоря о поисках божественного смысла, лежащих в основе поэтической концепции Хармса и Введенского. В работе «Звезда бессмыслицы» философ противопоставлять бессмыслицу Введенского абсурду Ионеско. Божественный смысл бессмысленен, заявляет он, если считать смыслом продукт сознательной деятельности человеческого разума [11, c.31]. «Понять бессмыслицу нельзя: понятая бессмыслица уже не бессмыслица. Нельзя также искать смысл бессмыслицы; смысл бессмыслицы - такая же, если не большая, бессмыслица. «Звезда бессмыслицы» - есть то, что нельзя услышать ушами, увидеть глазами, понять умом» [3, c.48]. При этом философ различает семантическую бессмыслицу, «состоящую из нарушений правил обыденной, так называемой “нормальной” речи» - и ситуационную бессмыслицу, вытекающую из алогичности человеческих отношений и ситуаций [3, c. 49]. Как утверждает Я.Друскин, стихи Введенского и Хармса не имеют ничего общего ни с «литературой подсознания», ни с сюрреализмом; не было никакой «игры с бессмыслицей». Бессмыслица, или, как писал Введенский в 1931г., «звезда бессмыслицы», была приёмом познания жизни, то есть гносеологически-поэтическим приёмом [3, c.62]. Как отмечает Д.В.Токарев, чинари не выработали термина, способного адекватно выразить свойственное им стремление к абсолютному. Термин «бессмыслица», которым оперируют как сами чинари, так и исследователи их творчества слишком часто ассоциируется с понятием абсурда, нонсенса, чтобы реально отражать тот божественный смысл, поиски которого лежали в основе чинарского видения мира и искусства [11, c.51].

В интерпретации Жиля Делёза понятие "нонсенс" не служит полным синонимом понятию "абсурд", так как обладает некими функциональными особенностями, не свойственными абсурду, и выражает те абстрактные свойства, которыми может обладать лишь объект идеальный, не связанный с вербально-материальным выражением. Абсурд, в свою очередь, есть субстанция, замкнутая на самой себе, не выражающая никакого смысла, кроме своего собственного.

Исследователи сходятся в одном, понятие абсурда неразрывно связано с понятием нормы: абсурда нет там, где нет нормы; если воспользоваться термином Барта, абсурд выступает всегда как «противосмысл», отсылающий к «смыслу», точно так же как существование последнего определяется существованием его противоположности.

Особенностью бессмыслицы или нонсенса как литературного жанра, в котором пишутся классические лимерики, также называют противление здравому смыслу. В противовес размеренности и гармонии смысла и осмысленности, нонсенс ищет и показывает нелепость и нецелесообразность всего, что происходит. В то время как смысл грешит общими местами, нонсенс не просто отрицает смысл, шаржируя его нелепости и нестыковки, но открывает новую, более глубокую гармонию жизни через ее противоречия [4]. У Г.Кружкова эта же мысль сформулирована следующим образом: «если идти вглубь нелепого, можно дойти до смысла. И наоборот (в этом открытие англичан, которые просто подумали на один ход дальше): если идти честно вглубь смысла, обязательно дойдешь до бессмыслицы, хаоса» [7, c.4].

Касательно соотношение нонсенс – смысл существует противоположное мнение: например, мнение самого Льюиса Кэрролла, который заявлял: «Что касается смысла “Снарка”, то я очень опасаюсь, что не имели в виду ничего, кроме чепухи» [2, c.18]. Очевидно, вслед за исследуемым автором Г.К. Честертон утверждает: «... в самом специальном смысле в его [кэрролловском] нонсенсе нет ничего, кроме нонсенса. В его бессмыслице нет смысла… Кэрролл всего лишь играл в Логическую Игру; его великим достижением было то, что игра эта была новой и бессмысленной, и к тому же одной из лучших в мире» [9, c.236]. Другой авторитет в кэрролловедении придерживается подобного мнения: «Кэрролловский нонсенс сам по себе, возможно, и принадлежит к тем произведениям, которые “понять нельзя”, но ведь понимать-то их и нет нужды. Он самоочевиден; и более того, может полностью исчезнуть, если мы попытаемся это сделать. С обычным, скромным нонсенсом дело обстоит совсем иначе. Чем дольше мы о нем думаем, тем глуше звук бочки (реминисценция из книги Джонатана Свифта “Сказка о бочке” - прим. перев.), тем сумрачнее становится всё вокруг» [9, c. 243]. Е.Клюев приходит к следующему заключению: «к исходу ХХ века действительно становится очевидным: нонсенс вообще не есть проблема смысла, иными словами, не есть проблема содержания литературной композиции - нонсенс есть проблема формы, проблема структуры текста» [6]. Напрашивается вывод: в литературе абсурда при бесспорном единстве формы и содержания преобладает содержание, смысл (точнее, его отрицание, невозможность его постичь); в то время как в литературе нонсенса – именно форма, игра со структурой, законы литературного нонсенса суть законы текстообразования [6]. Разумеется, в рассуждения об абсурде в литературе необходимо внести историко-хронологический элемент (изменения, внесённые эпохами и направлениями): одно дело «вглубь абсурда» у викторианцев, и совсем другое – «абсурд в самой глуби» вещей во французском новом романе или антидраме. Но это тема для отдельного исследования.

Таким образом, становится ясно, что дать точное определение терминам можно только на стыке философии и литературоведения, принимая во внимание тот факт, что сам концепт «абсурда» в его нынешнем понимании пришёл в литературу именно из философии. Этот концепт (как онтологическая категория) неразрывно связан, но не тождественен концепту «нонсенса», являющемуся категорией эпистемологической. В русском языке есть слово, семантически вбирающее в себя понятия абсурда и нонсенса — бессмыслица: нонсенс — не простое отсутствие смысла, а скорее активная невозможность существования смысла; бессмыслица, проистекающая из этого — невозможность проявления действий субъектом, этого смысла лишенным. Абсурд в данном случае воспринимается не как отсутствие смысла, а как смысл, который неслышим (от лат. surdus — глухой, тайный, неявный). Бессмыслица же в трактовке Я.С.Друскина есть гносеологическая категория.

ЛИТЕРАТУРА

1. Барт. Р. Литература и значение //Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994

2. Демурова Н.М. Эдвард Лир и английская поэзия нонсенса. - В кн.: Topsy-Turvy World. English Humour in Verse. М., 1978

3. Друскин Я.С. Чинари // «… Сборище друзей, оставленных судьбою»: «Чинари» в текстах, документах и исследованиях: в 2 Т., М., 1998 Т.1 с. 46-64

4. Ермакова И. Нонсенс: Кругосвет http://www.krugosvet.ru/articles/107/1010768/print.htm

5. Журчева О.В. Жанровые и стилевые тенденции в драматургии ХХ века: Самара: Изд-во СамГПУ, 2001.

6. Клюев Е. В гостях у Здравого смысла http://kluev.com/index.php?Id=4, гл. 2 Уроки классического абсурда

7. Книга NONсенса: Английская поэзия абсурда. Сост., пер. Г. Кружкова. М., 2000

8. Косилова Е. О национальных традициях в абсурде http://fege.narod.ru/scriptorium/natio.htm

9. Кэрролл Л. Приключения Алисы в Стране Чудес. Сквозь зеркало и что там увидела Алиса, или Алиса в Зазеркалье. М., Наука, 1978

10. Расширенный терминологический словарь/ Сост. И.А.Попова-Бондаренко, Л.А.Рыжкова.- Донецк: ДонНУ, 2004.

11. Токарев Д.В. Существует ли литература абсурда? // Русская литература 1999 №4